Порт-Артур. Том 2 - стр. 32
– А Матусевнч?
– Напевает шансонетку, рассказывает похабные анекдоты и на адмиральском мостике чувствует себя, как морском собрании. Если бы не он, дело было бы окончательный гроб. Что твои, Гаркуша и Котин, чувствуют себя орлами?
– Так точно, вашбродь. Хоть сейчас готовы самого Тогу подстрелить, – ответил Гаркуша.
В это время пробили боевую тревогу, башня наполнилась матросами. Загрохотали лебедки подачи, медленно заворочались дула орудий. Сполатбог спустился вниз и сам проверил исправность орудий.
– Не суетись, работай без толкотни, смотри, чтобы все было в исправности, – предупреждал он.
С моря донесся тяжелый звук выстрела из крупного орудия, и вскоре справа по носу взметнулся столб воды.
– Началось… Господи, благослови, – сразу посерьезнели матросы.
Сполатбог поднялся на свое место.
За первым выстрелом последовали другие. Бой начался.
– Убрать прислугу мелкой артиллерии и всех свободных вниз, – распорядился Витте. – Открыть огонь по головному кораблю противника.
Сигнальщики бросились набирать нужные флаги. Матусевич внимательно разглядывал японцев.
– Четыре броненосца и два броненосных крейсера, – проговорил он. – Всего двадцать семь крупных и около пятидесяти шестидюймовых орудий против двадцати трех крупных и тридцати средних с нашей стороны. Превосходство не так уж велико.
Витгефт в ответ только тяжело вздохнул
– Все-то вы, Николай Александрович, видите в розовом свете.
– Зато вы, Вильгельм Карлович, уж очень мрачно смотрите на все.
Разорвавшийся у носа корабля японский снаряд осыпал стоящих на мостике градом осколков. Ранило двух сигнальщиков. Появились носилки. Витгефт продолжал равнодушно сидеть в своем кресле, как будто ничего не случилось. Зато Матусевич сразу заволновался.
– Вы бы, Вильгельм Карлович, ушли в боевую рубку, а то здесь, не ровен час, пустяковым осколком зацепит, – предложил он.
– В рубке и без того тесно. Уйти одному я не считаю возможным, а всем нам все равно там не поместиться.
– Поднимитесь хотя бы на верхний мостик, там меньше падает осколков.
– Не все ли равно, где помирать, – мрачно отозвался командующий эскадрой и, отвернувшись, стал рассматривать противника.
Матусевич пожал плечами и вполголоса выругался.
Обе эскадры продолжали вести редкий огонь с дальней дистанции. Японцы пересекли курс русской эскадры и пошли контркурсом. Огонь с обеих сторон сразу усилился. «Цесаревич» грохотал всем правым бортом. В то же время в него один за другим попало несколько крупных снарядов, которыми броненосцу было нанесено несколько пробоин и разбит спардек. Осколки забарабанили по броне носовой башни.