Порт-Артур. Том 1 - стр. 82
Дежурный исчез.
– Клади все мясо в котел, – приказал кашевару Борейко. – Принеси проволоки, сам закрою крышку котла и запечатаю. А его, – указал он на артельщика, – отлить водой.
Раздражаясь все более, поручик вышел на двор и стал ждать Назаренко. Прошло минут десять, пока наконец тот вышел из своей квартиры и, застегиваясь на ходу, подошел к Борейко.
– Воруешь, негодяй! – накинулся на него поручик. – По пять фунтов мяса из котла берешь?
– Я, ваше благородие, беру не только на себя, но и на Пакомова, – начал оправдываться перетрусивший фельдфебель.
– Значит, ты не приказывал артельщику оставлять тебе мясо? Сейчас разберу все на месте.
На кухне артельщик и кашевар подтвердили, что отложили мясо по приказанию Назаренко.
– Врут, ваше благородие, как перед истинным, врут, – бормотал Назаренко.
– Дежурный по кухне сам приказывал отложить, – настаивал артельщик.
Позвали дежурного. Тот растерянно смотрел то на Назаренко, то на артельщика, то на Борейко.
– Фельдфебель приказывал тебе оставить ему мясо?
– Так точно… никак нет, не могу знать, – бестолково бормотал солдат.
Борейко ткнул его кулаком в лицо.
– Ну, приказывал или нет, сукин сын?
Дежурный только беззвучно шевелил распухшими губами.
– Отвечай, стерва! – замахнулся опять Борейко.
– Так точно, приказывали отложить мясо и чтобы сахарная косточка была, – наконец выдавил из себя солдат.
– Слыхал, старый вор? – обернулся поручик к фельдфебелю.
– Врет, все врет, по злобе на меня, – оправдывался Назаренко.
– Сам ты врешь! – заорал Борейко в бешенстве.
Солдаты, бледные от страха, окаменели на своих местах. Избиваемый Назаренко только вскрикивал под градом сыпавшихся на него ударов.
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы в кухню не вошел Родионов. Мгновенно поняв происходящее, он обхватил Борейко за талию и стал оттаскивать от Назаренко.
– Ваше благородие, да оставьте его, а то до смерти убьете, – уговаривал он озверевшего поручика.
– Ты чего не в свое дело суешься? – накинулся на него Борейко.
– Вам же, ваше благородие, за него, за гада, отвечать придется, он того не стоит, чтобы за него отвечать, – продолжал уговаривать Родионов.
Поручик стал приходить в себя, посмотрел на окровавленного фельдфебеля, на избитых им солдат и глухо проговорил:
– Назаренко отвести домой, прочим сволочам умыться, – и вышел из кухни.
Как только дверь за ним закрылась, солдаты бросились помогать фельдфебелю.
Назаренко охал и стонал, отчаянно ругая Борейко.
– До самого генерала дойду, а на него управу найду! Двадцать лет на сверхсрочной и никогда не видывал и не слыхивал, чтобы так фельдфебелей били, да еще в присутствии солдат. Это ему не пройдет. Шалишь, до генерала Стесселева дойду, а его под суд упрячу, – плаксивым голосом грозился фельдфебель. – А ты, сука, что, – обернулся он вдруг к кашевару, – не мог сразу сказать, что это на десять человек, а не на одного меня. Ах ты, стерва! – И, забыв свои раны и побои, фельдфебель бросился на кашевара. Тот попытался защищаться, но Назаренко ударил его по голове черпаком, а затем ногой в живот. Кашевар охнул и присел на землю.