Пороки моего мужа - стр. 21

Если только для уборки…

Может быть, в ванной?

Тоже пусто!

— Да где же ты?! — вырвалось у меня в сердцах.

В ванной из крана капала вода, он был плохо прикрыт.

Из корзины с грязным бельем, которая чаще всего пустовала, выглядывал клочок ткани. Такого же цвета, как платье, что было на Ясмин в ресторане.

Я вытащил его и расправил. Пахло клубом, выпивкой, немного потом и… мужским парфюмом.

В груди мгновенно закипела ярость.

Швырнул платье обратно, заметил еще один предмет — бордовые трусики.

Тонкие, кружевные, полупрозрачные.

Словно маньяк, я достал их, скомкал в кулаке, принюхавшись.

Закрыл глаза, вдыхая.

Блять…

— Леонид? — прошелестел тихий голос из коридора. — Ты дома?

Раздались легкие шаги, дверь ванной распахнулась. Я успел засунуть трусики в карман пиджака.

На пороге стояла заспанная Ясмин. В длинной сорочке с глухим воротничком. Я сам ей такое белье покупал, но сейчас захотелось рвануть, чтобы все пуговки разлетелись, пришпилить негодяйку грудью к холодному кафелю и… взять жестко. Так, чтобы взвыла и беспомощно царапала гладкий кафель, чтобы плакала и умоляла прекратить. Чтобы билась как безвольная птичка в моих руках.

— Где ты была?

— Я, кажется, в твоей комнате уснула. Прости.

— Я не о том.

Сделал шаг вперед, она — назад, пока не уперлась спиной в стену коридора.

Пальцы поднялись и сами впились в ее темные волосы у самых корней, усиливая хватку, наращивая ее, делая более жесткой. Еще немного — и ей будет больно. Очень больно.

По спине прокатился пот.

Рубашка мгновенно прилипла к спине.

— Где ты была сегодня?

9. Глава 9

Леонид

Ясмин промолчала.

Просто смотрела мне в глаза и молчала. Я же с трудом вырвался из омута ее темных глаз, казалось, в них утонули и захлебнулись все мои выдрессированные демоны. Но на месте их появился легион других и о, они были жуткими. Совершенно не поддающимися контролю.

— Отвечай! — повысил голос, лупанув ладонью по стене рядом с ее головой.

Заныла ладонь, Ясмин лишь еще шире распахнула свои глаза, посмотрела на меня снизу вверх, вытолкнув:

— Гуляла, — с легким вызовом, притаившимся в уголках ее губ.

Они казались мне пульсирующими, налившимися, как спелые вишни.

— Ты… что…

— Гу-ля-ла, — повторила по слогам. — Нельзя?

Я снова ударил ладонью по стене. Кожа начала гореть.

Это что-то новое.

Обычно мы так не разговаривали.

Ясмин не усмехалась мне одними губами, а я не лупил ладонью стену. Потому что если бы не стена, то пострадал бы кто-то другой. Кое-кто, стоящий у этой чертовой стены. Одна маленькая, хрупкая девочка в сорочке до самых пят, но смотревшая на меня с таким вызовом, будто хотела меня сжечь и сплясать на моей могиле.