Пороки и их поклонники - стр. 14
Тинто Брасс подошел и стал смотреть на Архипова в зеркало. Рубаха оказалась с дырками для запонок, и нужно было или вдевать эти самые запонки, или искать другую рубаху. Архипов подумал-подумал и закатал рукава.
А что? Может, он сию минуту стирал? Или мыл? Или красил?
– Вернусь через десять минут, – пообещал он мастифу. – Если будут звонить, отвечай, что я пошел в библиотеку, и записывай фамилии.
Тинто Брасс пообещал, что все исполнит в точности.
– Вот и хорошо.
Архипов открыл дверь – на площадке никого не было, и песнопения не слышались, – пересек гранитный квадрат и позвонил в квартиру напротив.
Он думал, что дверь будут открывать несколько часов – судя по скорости телефонных переговоров, – но она распахнулась в ту же секунду, как будто Маша Тюрина стояла под ней и ждала, когда он позвонит.
– Проходите, – предложил из темноты тусклый голос. – Только ботинки снимите.
Он сбросил ботинки.
– Куда проходить? – Архипов почти ничего не видел.
– За мной.
Ее он тоже почти не видел – так, копошилось что-то в полумраке, с виду похожее на человеческое существо.
Следом за этим существом он прошел длинным коридором, повернул и чуть не налетел на него, когда оно остановилось у двери в комнату. Дверь распахнулась. Солнечный свет ударил в глаза, и Архипов зажмурился.
– Что вам нужно?
Он разлепил веки и никого не увидел – только громадную квадратную комнату, залитую солнцем. Солнце вваливалось в широкие чистые окна, каталось на полированном паркете, путалось в хрустальных вазах и вазочках, струйками стекало с громадной люстры – его капли попадали Архипову в глаза, мешали видеть.
– Что вам от меня нужно?
Он повернулся спиной к солнцу и оказался нос к носу с ней. Она стояла у высоких дверей, прижавшись к ним спиною, как в кино.
– Мне нужно с вами поговорить, – пробормотал Архипов. – Меня зовут Владимир Петрович. А вас?
– Мария Викторовна. О чем вы хотите со мной говорить?
– О жизни и смерти вашей тетушки, – пробормотал Архипов, рассматривая ее, – или бабушки. Она вам тетушка или бабушка?
– Ее жизнь и смерть вас не касаются. Простите.
– Да ничего, – неторопливо сказал Архипов. – Вы правы. Не касаются.
После этого Мария Викторовна Тюрина как буд-то расслабилась и отлепила спину от двустворчатой двери.
– Можно я сяду? – попросил Архипов.
– Садитесь, – разрешила она равнодушно. Прошла мимо него и присела на краешек дивана. Руки стиснуты, плечи судорожно сведены.
Неизвестно, кого он ожидал увидеть.
Пожилую девушку в платке и черной юбке? Мышку-норушку в балахоне и тапках? Бледную поганку с псориазной кожицей, кладущую перед божницей земные поклоны?