Порок. Часть 2 - стр. 36

БАААМ! От взрыва сотряснулись даже горы. А я, с дьявольским блеском в расширенных глазах долгое время следил за багровыми языками пламени и заливисто как психопат угорал над павшими в неравном бою.

Но, сегодня судьба была, как никогда ко мне благосклонна.

В горячке пуще захохотал, полоумно, немыслимо и страшно, находясь в центре адовой вакханалии, которая неумолимо с костями поглощала меня.

Выбрался ли я из той деревни… не факт… Может, я прежний заживо похоронен в той яме рядом с Антохой.

(возвращаемся на полтора года назад).

Месяц СИЗО*(следственный изолятор), и, походу пьесы, после суда, первым же этапом на зону в Соликамск.

В автозаке, коих в общей сложности на Богом забытой трассе было три, двадцать осужденных молча тряслись внутри грузового автомобиля, и я в том числе, когда подъезжали к подъезду тюрьмы.

Все поголовно из нас сидели в ожидание с опущенной башкой и, с отрешенно-пришибленным на сумрачном рыле видом.

Я впервые за пару тройку часов поднял мертвый взгляд, когда перед нашим выходом тихо заговорил из толпы сидящих один лысый с одутловатой рожей.

– Будьте наготове. Сейчас нас в лучшем виде встретят Козлы, ну, или, Погонялы. Для не знающих, поясню, это непорядочные арестанты… – обводит он зеленых пацанов своими впалыми в глазницу тускло-карими отталкивающими шарами. – Это, зеки, работающие на администрацию крытки. У них ни при каких делах не дрогнет рука. В них нет ничего человеческого. Нет ни к кому сочувствия. Они не побрезгуют замарать по локоть руки в крови…

Мужик продолжал монотонно говорить, беззвучно открывая свой рот и цепкой хваткой вглядываться в совсем юных парней, которым явно только исполнилось восемнадцать лет.

Еще, одни побежали за красивой легкой жизнью, но угнаться за ней так и не смогли, угодив в капкан злой суки-судьбы.

Зычный шум в ушах. Чувство тяжести в глубине, на уровне дыхалки.

Я больше не слышал ничего. Никого не видел перед собой… Я, до сих пор не мог осознать, что еду в тюрьму, что меня везут на ломку. В голове не укладывалось, что я приговоренный зек. Я отказывался верить, что это происходит со мной. И, не совсем понимал, почему именно из меня сделали козла отпущения.

Всесоюзная тюрьма. Белый Лебедь. Центральная полоса. В ней сидели первоходцы вместе с второходцами и полосатыми*(пожизненники). Ломательная зона, построенная для братвы и, для порядочных арестантов*(заключенный, который соблюдает правила тюремного режима, не нарушает законодательство и заботится о том, чтобы не навредить другим заключенным).