Порог между мирами - стр. 5
– Уильям Шварц.
Хайм выразительно кивнул.
– Именно. А потом, когда ты наговоришь всякой чуши про Вудбайна и мы покажем несколько фотографий с вами двоими на разных планетах, последует анекдот про доктора Сэндса.
– Нет, – возразил Брискин.
– Почему? Он что, священная корова? Его и тронуть нельзя?
Джим Брискин ответил, тщательно подбирая слова:
– Сэндс – прекрасный врач, и средства массовой информации не должны его высмеивать, как это происходит сейчас.
– Наверняка он спас твоего брата, найдя для него в последний момент новенькую печень. Или спас твою мать, когда уже…
– Сэндс спас сотни, тысячи людей. В том числе множество цветных, независимо от того, могли они заплатить или нет. – Помолчав, Брискин добавил: – Я знаком и с его женой Майрой, которая мне не слишком понравилась. Имел с ней дело много лет назад; одна девушка забеременела от меня, и нам требовалась помощь консультанта по абортам.
– Великолепно! – неожиданно воскликнул Хайм. – Мы можем это использовать. Девушка забеременела от тебя. Мы скажем об этом, когда тебе будут задавать вопросы борцы за бесплодие. Сразу видно, что ты предусмотрительный человек, Джим. – Хайм хлопнул рукой по лбу. – Всегда думаешь наперед.
– Осталось пять минут, – заметил Брискин.
Собрав страницы с написанной Филом Дэнвилом речью, он запихнул их в карман пиджака. Брискин до сих пор даже в жару носил темный костюм, который вместе с огненно-рыжим париком был его визитной карточкой еще в те времена, когда он изображал клоуна в телевизионных новостях.
– Если произнесешь эту речь, твоя политическая карьера закончена, – заявил Хайм. – А если…
Он не договорил. Дверь открылась, и на пороге появилась жена Хайма, Патриция.
– Прошу прощения, если помешала, – сказала она, – но ваши крики превосходно слышны снаружи.
Хайм бросил взгляд на огромный зал за спиной жены, заполненный девочками-подростками – поклонницами Брискина, юными добровольцами, прибывшими со всех концов страны, чтобы поддержать кандидата от Либерально-республиканской партии.
– Извини, – пробормотал Хайм.
Пэт вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
– Думаю, Джим прав.
Невысокая, с изящными формами – когда-то она была танцовщицей, – Пэт села в кресло и закурила.
– Если Джим будет выглядеть наивным, это пойдет ему только на пользу. – Она выпустила из бледных губ клуб серого дыма. – За ним до сих пор тянется репутация циника – в то время как он должен стать вторым Уэнделлом Уилки.
– Уилки проиграл, – заметил Хайм.
– И Джим может проиграть, – сказала Пэт, тряхнув головой, чтобы откинуть длинные волосы с глаз. – А в следующий раз выиграет. Суть в том, чтобы он представил себя ранимой и простодушной личностью, которая готова взвалить на свои плечи все страдания этого мира лишь потому, что такой уж он человек. Он ничего не может с этим поделать – и вынужден страдать. Понимаешь?