Порочный рыцарь - стр. 43

– По-моему, все наоборот. Ты считаешь ее плохой только потому, что она посмела тебе противостоять? – лукаво улыбнулась девушка. – Мне кажется, что ты почуял соперника, и это тебе не понравилось. Я ведь права?

Сара попала в точку, и парень от злости прикусил губу. Душу грела лишь мысль о том, какой сюрприз будет ждать в скором времени ни о чем не подозревающую Уокер…

– Сара, ты же ничего лишнего не взболтнула при ней? – вдруг спросил он, вглядываясь в ее глаза.

Девушка испуганно помотала головой.

– Хорошо.

Как только Марк лег в постель, он сразу провалился в беспокойный сон.

– Хватит, мамочка! Пожалуйста, прости, мама! – вопил маленький мальчик изо всех сил. Перед глазами все было мутным от слез, которые беспрерывно текли по его лицу.

Пламя жаровни слепило глаза. Но он видел темный силуэт матери. Которая подставила руку прямо в огонь.

– Мамочка, умоляю, хватит… Хватит делать себе больно…

– Но это делаешь ты! Смотри, что ты делаешь со мной! – Она подняла руку с болезненно покрасневшей кожей и волдырями.

Марк смотрел на нее помутневшими от слез глазами.

Он жалобно протянул к ней руку, желая обнять, хоть как-то унять ее боль. Но женщина отшатнулась.

– Иногда я смотрю на тебя и вижу его, Марк. Ты станешь таким же, как твой психопат-отец. Мерзкий, подлый, жестокий… – пробормотала она, кривясь от приступа отвращения. – Такой же, как он.

Ребенок бежал по длинному коридору, пытаясь спрятаться от преследующих его голосов.

Такой же монстр, как и он. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

Воспоминание выгорало. Словно со стороны, Марк видел, как темноволосый мальчик забегает в комнату и испуганно забирается в тесный шкаф.

Он захлебывался в слезах. Закрывал уши. Поджимал колени к груди, стараясь стать незаметнее, исчезнуть. И шептал из последних сил. Одно единственное слово. Раз за разом.

Мама.

Марк метался во сне и не мог проснуться.

Он был прикован к мраморной колонне. Не мог сдвинуться с места. Руки жгло от того, с какой силой давили на кожу железные оковы. Во рту ощущался отвратительный железный привкус крови. В глазах – жгло от слез. Горло сдавило так, что он дышать не мог.

Крики. Крики. Душераздирающие вопли матери разрывали его сердце на куски. Она очень долго кричала. Срывая голос, борясь с отцом, хотя и понимала, что живой не выйдет из этого Ада.

Марк силился произнести хоть звук, но не мог. Голос был давно сорван, и все, что выходило, это сдавленные хрипы.

Он попытался двинуть рукой – холодный металл оков впился в запястья до синяков.

– Запомни, я не умею прощать, – звучал голос, от которого стыла кровь в жилах.