Порочный мужчина - стр. 26
Брюнетка переключается с объятиями на меня, окутывает густым ароматом дорогих восточных духов.
— Ксения, познакомься. Виктория Геннадьевна – директор галереи и организатор этого вернисажа.
— Очень приятно, - коротко целую женщину в подставленную щеку.
— Как вам выставка? – интересуется Виктория.
Поскольку она смотрит на меня, отвечаю за нас двоих:
— Занятная.
— Ах-ха! Ну что за прелесть! – умиляется директриса, картинно всплеснув руками.
— Слушай, Роберт, ты просто обязан заказать портрет Ксюшеньки. Такая утончённая красота должна быть увековечена! – растекается елеем Виктория. – Я пришлю тебе контакты одного замечательного художника. У него, разумеется, всё расписано на годы вперёд, но я замолвлю за тебя словечко.
— Большое спасибо! Мы обсудим это с Ксенией.
— Ты уже присмотрел себе какую-нибудь картину? Видел «Маки Тосканы»? Это произведение просто создано для тебя! Ты же любишь Италию. Пойдём, я покажу, - щебечет Виктория.
— Спасибо, мы сами.
— Пойдём, пойдём! – настаивает женщина. – Я не переживу, если этот шедевр достанется кому-то другому.
На удивление Роберт позволяет Виктории увести нас к новому экспонату.
«Маки Тосканы» звучит вполне миролюбиво. Слава Богу, без сексуального подтекста.
Однако когда мы оказываемся напротив холста, застываю с открытым ртом. На сине-зелёном фоне нарисованы огненно-красные вагины. С ума сойти! Директриса, не затыкаясь, восхищается полотном, игрой красок, а я не могу сосредоточиться. В голове звучит вопрос Роберта про незнакомку в голубом: «Какая поза ей нравится?» Почему я вообще думаю об этом? Бред какой-то!
Наконец, Виктория уходит окучивать других гостей выставки.
— Ты же не будешь это покупать? – скептически морщусь.
— Почему? – Роберт не сводит глаз с картины. - Она действительно неплоха. Умиротворяет.
— Тебя умиротворяют женские половые органы? – в шоке хлопаю ресницами.
— Прости? – Эрдман вопросительно выгибает широкую бровь и переводит взгляд с полотна в раме на меня.
— Здесь же… - заминаюсь. – Ты что? Не видишь? Это же… - строю многозначительную гримасу: догадайся, мол, сам.
— Эх, Ксения, Ксения, - Роберт посмеивается и обречённо качает головой. – Какая же ты шалунья! Это маки. Просто маки.
Начинаю сомневаться в своей адекватности. Похоже, из-за тона, который изначально задал Эрдман, мне уже везде мерещится всякое непотребство. Только я привожу мысли в порядок, как Роберт выдаёт:
— Кстати, как думаешь, Виктория любит анальный секс?
— Чего? – чуть не роняю бокал с остатками шампанского на пол.
— Мне повторить вопрос погромче?
— Не надо, - бормочу и перехожу к следующей картине.