Порочные желания - стр. 6
- Вы уволены, — чеканю каждый слог и понимаю, что впервые за столько месяцев ощущаю ее пульс своей кожей, слышу ее протяжный вздох и сжимаю зубы до скрежета.
Она вся сжалась в моих руках.
- Марк Борисович. Пожалуйста. Не надо. Я готова умолять на коленях, пожалуйста, дайте мне второй шанс.
Ночью, детка. Ты сделаешь это со мной этой ночью. И тебе понравится то, что я смогу тебе предложить.
- Расчет получите в бухгалтерии. Временем вы не ограничены. Это моя вам благодарность за это?
Беру из ее руки тюбик мази и изучаю название ещё раз.
- Пожалуйста, — повторяет отчаянно. - Я понимаю, что вас это не трогает, но у меня бабушка-сердечница, которая не переживет моего увольнения. Не так, не сейчас, тем более, когда свадьба на носу…
- Чья свадьба?
- Моя, — отвечает растерянно.
Я опускаю опешивший взгляд на ее ладони, на которых не вижу колец. Она сжимает пальцы в кулаки. И нехотя поясняет.
- Я отказалась от помолвочного кольца. Попросила парня пожертвовать деньги, которые он на него собирался потратить, в приют для животных. Я обожаю собак, но у меня аллергия, — исповедуется на одном дыхании, нехотя и раздраженно. Словно ей стыдно все это объяснять.
Шах и мат. Убила. Я отталкиваюсь от стола и, словно не чувствуя ног, медленно иду к креслу, плевав на то, что ожог напоминает о себе. Замуж? Эта информация подобна приговору, мысли путаются, а желание разнести этот кабинет никуда не исчезло. Мой зверь не в себе. И ей лучше бежать. Иначе... что?! Изнасилуешь? Карташов, ты урод, но точно не насильник.
- Это была проверка на сострадание. Вы ее прошли, Маргарита. А теперь возвращайтесь к себе. Ни о чем не переживайте.
Не это я должен был сказать! Не это! Но пусть бежит. Иначе мои демоны окончательно вырвутся на волю. Мне нужен секс. Много секса. И я знаю, где смогу его найти. Но это потом, ближе к вечеру. А сейчас я напомнил себе, что в переговорной меня ждут китайцы, и контракт.
Она молча кивнула.
- Спасибо, — сказала негромко и передала мне холодную салфетку, которой прижималась к моей груди.
Не дожидаясь больше никаких слов, она пулей выскользнула из моего кабинета.
А я на полуавтомате попытался войти в норму. Умею вовремя мобилизовать скрытые резервы, годы тренировок. Но новость, прозвучавшая из ее губ, меня разъедала изнутри.
Спустя два часа я сидел в одиночества в своем кабинете и гипнотизировал чашку горячего кофе. Теперь оно ассоциируется с ней. Навсегда. И это бесит. На столе настойчиво играет входящий звонок. Стихает. Я игнорирую. Играю ручкой и смотрю, как экран гаснет. Но через минуту вновь разрывает пространство настойчивой мелодией. Романов. И я знаю заранее ход его мыслей.