Порочная месть - стр. 84
- Да, можешь. Прайд подберет для тебя студию.
Сердце начинает радостно колотиться от этой новости. Каждый раз, когда я пытаюсь прощупать границы своей дозволенности, они понемногу поддаются. Может быть, и в отношении Артура Кейн со временем смягчится.
Кажется, своим вопросом я отвлекла Кейна от размышлений, потому что он, отвернувшись от окна, смотрит вперед, и я, ободренная проявленной ко мне лояльностью, пробую и дальше продавить каменную стену.
- Можно спросить тебя кое-что?
Получив в ответ легкий кивок, стараюсь звучать мягко:
- Кейн, у тебя были проблемы с отцом... в Индиане?
Информация, полученная от Артура о том, что он избил своего отца, не дает мне покоя. Из бесед родителей я помню, что Стива Колдфилда несколько раз забирали в полицейский участок из-за пьяных потасовок в барах. Возможно, он обижал Кейна, когда тот был ребенком… возможно, даже избивал, и потому он стал таким холодным и замкнутым.
Кейн слегка поворачивает ко мне голову и поднимает брови:
- К чему этот вопрос?
Не похоже, чтобы я задела его за живое или наступила на больную мозоль: его лицо по-прежнему беспристрастно, поэтому я решаю не отступать.
- Я знаю, что ты сильно избил его когда-то, и подумала, что у тебя на то были веские причины... Он обижал тебя?
Слегка прищурив глаза, Кейн разворачивается и пристально оглядывает меня, словно вскрывает черепную коробку и ощупывает мысли.
- Я избил отца, потому что он это заслужил, - медленно произносит он, удерживая зрительный контакт. - И нет, он не обижал меня в детстве. Не домогался и не избивал, или что ты там сочинила у себя в голове, чтобы меня оправдать. Нет никаких разрушительных причин для того, почему я стал таким, каким ты сейчас меня видишь.
Я таю, рассыпаюсь под гнетом его взгляда и, не выдержав, отвожу глаза. Я в очередной раз чувствую себя растерянной. Каждый раз, когда я думаю, что нашла к нему какой-то ключ, когда головоломка под именем Кейн Колдфилд начинает понемногу сходиться в моей голове, выходит, что я ошибалась.
- Я думаю, что для закрытости от окружающих и социопатии должны быть основания, - шепчу, уставившись себе в ладони. - Даже если ты не признаешься себе...
- Ты не любишь авокадо. Почему?
Я давлюсь воздухом и отдираю взгляд от сцепленных пальцев. Кейн почти никогда не задает мне вопросов, и то, что он спрашивает меня о моих предпочтениях, повергает меня в небольшой шок.
- Не знаю... Мне не нравится его вкус.
- То есть для этого нет видимой причины?
- Пожалуй, что нет.
Кейн снимает тяжесть взгляда с моего лица и вновь откидывается на спинку сиденья, давая понять, что сказал все, что хотел. Он не любит людей, и на это нет причин. Просто он такой. Но я помню, с какой теплотой он смотрел на брата и сколько времени они проводили вместе. И те же отголоски тепла я видела в его взгляде, когда он смотрел на отца Алексы, что подтверждает мою теорию о том, что есть круг избранных, допущенных в его негостеприимный мир. И в глубине души меня не оставляет надежда, что где-то там и для меня найдется место, несмотря на всю эту ситуацию с моим заточением.