Порочная месть - стр. 30
От вина щеки начинают гореть, и мышцы, скованные многочасовым напряжением, постепенно расслабляются. Воспользовавшись отвлеченностью Кейна, откидываюсь на спинку стула с бокалом в руке и изучаю интерьер кухни: серые подвесные шкафы, без единого намека на то, что ими когда-либо пользовались, сияющую плиту, похожую на пульт управления космического корабля, и массивную барную стойку. Интересно, тот мужчина, который раскладывал еду, сам ее готовил? И сколько вообще у Кейна наемного персонала в доме? Пока я насчитала троих: Прайд, предположительный повар и домработница, о которой он упоминал при разговоре в его кабинете.
- Как ты предохраняешься? - слышу требовательный вопрос через весь стол. От неожиданности я замираю с бокалом в руке, чувствуя, как и без того порозовевшее лицо сильнее заливается краской. Погрузившись в размышления, я не заметила, как Кейн закончил разговор, и что все его внимание сосредоточено на мне.
И я совсем не хочу отвечать на этот вопрос, но взгляд Кейна настойчиво пробуривает дыру в моей молчаливой обороне, буквально силой вытаскивая из меня слова.
- Таблетки, - запиваю свой слабовольный ответ длинным глотком вина.
- Подойди ко мне, - ладони Кейна покоятся на столе, а сам он смотрит на меня в упор, словно снайпер, держащий под прицелом. - И выпусти уже бокал из рук.
- Зачем? - хриплю и сильнее сжимаю гладкую ножку, как если бы могла вместить в нее поднявшуюся нервозность.
- Твои вопросы ни к чему не приведут. Просто встань со стула и подойди.
Поколебавшись секунду, я выпускаю из рук тепло хрусталя и, поднявшись, нетвердо шагаю вдоль обеденного стола к стулу Кейна. Он не отводит от меня взгляд ни на секунду, словно знает, что, если снимет с меня путы своего пристального внимания, я сбегу.
Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки от него и замираю, вонзив пальцы ног в пол. Чувствую себя деревом, пытающимся пустить корни, чтобы не погибнуть от грядущего урагана. Но ураган все же настигает меня, когда тяжелая ладонь Кейна ложится мне на бедро и рывком подтягивает к себе, так что я оказываюсь зажатой между его коленями.
Пламя его кожи на моей ноге оставляет ожог даже через ткань джинсов, и в попытке от него защититься я упираюсь ему в плечи.
- Не надо вырываться, - твердо говорит Кейн. - Сделаешь хуже.
Его рука перемещается с моего бедра на мою ягодицу и слегка сдавливает ее, пока лениво сощуренные глаза следят за моей реакцией. Я не дышу, продолжая удерживать руки на его плечах в слабой попытке отстраниться, и недоумеваю, почему его прикосновения не вызывают во мне отторжения или отвращения, ведь в сложившейся ситуации это естественная реакция.