Порочная красота - стр. 27

Наконец он делает глубокий вдох.

– Елена Касиос выдвинула свою кандидатуру.

– Что?!

– Да.

Я качаю головой.

– О чем она, черт возьми, думает? Она пострадает, это разозлит Зевса и Афродиту и в итоге усложнит жизнь новому Аресу.

Мне.

– Я когда-то знал ее.

Это так меня шокирует, что я сажусь.

– О чем ты говоришь? Ты не знаешь Елену Касиос.

– Знал. – Он произносит это так, словно исповедуется. – В детстве мы ходили в одну школу, пока моя семья не переехала из центральной части города. Мы были… друзьями.

Он ни разу не упоминал об этом за все время, что я его знаю. Понимаю, что должен видеть в этом доказательство, что теперь она для него ничего не значит, но могу сосредоточиться лишь на том, что чего-то не знаю о Патрокле. Я тру лицо ладонью.

– Значит, когда-то давно ты знал Елену Касиос, и она выдвинула свою кандидатуру. – Этого недостаточно, чтобы вызвать у него такое чувство вины. – Что еще случилось?

– Она… – Он прокашливается. – Почти уверен, что она ко мне клеилась.

На Патрокла постоянно вешаются. Он сексуальный, обладает телом солдата и чертовски умен. Любой, кто проговорит с ним хотя бы десять секунд, поймет, что он сокровище. Чаще всего он даже не замечает, как к нему пристают. А когда замечает, то вежливо отстраняется. Очень редко кто-то интересует его настолько, что он позволяет себя соблазнить и еще реже после этого ведет себя подобным образом. Уверен, такого раньше не случалось.

Мне это не нравится.

И точно не нравится, какие чувства у меня это вызывает.

– Как? – Я не собирался задавать этот вопрос. Это слово падает между нами, словно брошенная перчатка, слишком весомое для трех маленьких букв.

Патрокл напрягается.

– Что?

Я встаю с кровати и нетерпеливо машу ему.

– Покажи мне как.

– Ахиллес… – Он неохотно встает передо мной. Он обнажен и возбужден, и это не должно меня злить, но в этой ситуации все необычно. Патрокл вздыхает.

– Зачем ты это делаешь?

– Хочу знать. – Говорю жестко, но ничего не могу с собой поделать.

Я видел Елену Касиос. Черт, даже разговаривал с ней пару раз, хотя ее вызывающе жизнерадостная манера поведения раздражает меня. Она, несомненно, самая красивая женщина в Олимпе. Она красива настолько, что в ее присутствии можно забыться и поступить вопреки собственным интересам. Настолько, что может разжигать войны и разрушать отношения.

Я не позволю ей разрушить наши. Плевать, что она положила глаз на Патрокла. Она его не получит. Он мой.

Патрокл вздыхает.

– Ничего хорошего из этого не выйдет.

– С каких пор мы что-то друг от друга скрываем?

– Ничего не было, Ахиллес. Не понимаю, почему ты ревнуешь.