Порочная красота - стр. 24
– Мне не надо было о тебе справляться. Ты постоянно попадаешь в заголовки.
– Что верно, то верно. – Она посмеивается, но ее веселость быстро исчезает. – На этот раз я действительно дам им повод для разговоров.
– Ты не победишь. – Не хочу показаться жестоким, но она все равно вздрагивает. И я продолжаю: – Ты можешь погибнуть. Еще не поздно. Если попросишь Афину вычеркнуть твое имя из списка, она вычеркнет. Никто не узнает, что ты вообще выдвигала свою кандидатуру.
Елена улыбается мне горькой улыбкой, от которой у меня саднит в груди.
– Есть то, ради чего стоит рискнуть жизнью. Удачи, Патрокл. У тебя и так дел по горло с твоим драгоценным придурком. – Она отворачивается и быстрым шагом уходит тем же путем, каким пришла.
Я не собирался сходить с места. У меня есть план, в конце концов. План стоять здесь до рассвета, чтобы убедиться, что мне известны все претенденты, которые хотели скрывать свою личность до церемонии открытия. Или вернуться к Ахиллесу и сообщить об этом новом повороте событий. Но мое тело принимает решение за меня, один шаг сменяется другим, превращаясь в бег, пока не нагоняю Елену.
– Я провожу тебя до машины.
– В этом нет необходимости.
Ноги у меня длиннее, но мне приходится сосредоточиться, чтобы поспевать за ее быстрым шагом.
– На улицах в этом районе безопасно, но ты Елена Касиос. Ты ведь понимаешь, что находясь здесь в одиночку и без охраны, ты подвержена большей опасности, чем обычный человек.
Она бросает на меня странный взгляд.
– Разве ты не заинтересован, чтобы претендент выбыл еще до начала состязаний?
– Нет. – Слово звучит слишком пылко, но сказанного не вернуть. – Не знаю, каково вращаться в кругах, в которых вращаешься ты, но не верю, что бывают приемлемые потери. Тем более, если их можно избежать.
– Как мило с твоей стороны. – Она смотрит на меня, как на странное существо, которое не видела никогда прежде. Когда заговаривает снова, ее голос звучит почти нежно. – Патрокл, все нормально. Если кому-то хватит ума на меня напасть, я сама могу о себе позаботиться. – Она поднимает крошечный кулачок. – Когда-то я и о тебе заботилась.
Невольно улыбаюсь.
– Ты была грозой детской площадки.
– Как я и сказала, – она опускает руку, – мне не нужно, чтобы ты за мной присматривал.
Может, так и есть. Наверное, она в состоянии постоять за себя, раз уверена в себе настолько, что вступила в состязание. Но я не могу оставить ее одну. Не могу, пока она не будет в безопасности.
– Все равно. Считай, это благодарность за то, что дала Менелаю в нос, когда он сломал мои очки.