Порно для маленьких - стр. 17
Однажды Гущин пробовал разговориться с ним в лифте, старик тут же рассказал какую-то историю про вагоны, из которой Гущин понял только, что старика хотели расстрелять, это было сразу после войны, и на Виктора Петровича, который был тогда еще совсем молодой, страшно орал полковник, фамилия этого полковника была ни то Иванов, ни то Савельев. Нет, все-таки Иванов. Точно, Иванов. И он хотел Виктора Петровича расстрелять, а Виктор Петрович был совсем не против, и говорил: «Так точно, товарищ полковник, расстреливайте!» И Гущин понял, что прав был Виктор Петрович, а не тот полковник. За время рассказа они успели спуститься в лифте, выйти из подъезда, пройти по двору и оказаться на Пушкинской.
И, конечно, Гущин представить себе не мог, что этот советский старик, проявивший когда-то непреклонность перед кричавшим полковником, на самом деле с моральной точки зрения совсем не такой безупречный, как ему полагается быть.
Старик умел пользоваться интернетом, который в 2000 году у него уже был.
Он ходил на чат, где люди знакомились и назначали друг другу свидания. Там выдавал себя за мужчину сорока шести лет и переписывался с девушками, иногда довольно откровенно. И девушки писали Виктору Петровичу довольно откровенно, так что он думал не без ехидства, что тоже не знает, сколько этим девушкам лет.
И вот однажды он познакомился с девушкой, которой, как она писала, было только шестнадцать.
Наверное, ей и вправду было столько, пожилая, захоти она скосить свой возраст, написала бы – сорок, тридцать пять, но явно не шестнадцать. А сорокалетняя тем более не выдавала бы себя за шестнадцатилетнюю. Девушка же сама предложила переписываться по электронной почте.
И уже в письме, предназначенном только Виктору Петровичу, писала о том, что мальчишки из ее класса очень инфантильные, неинтересные, и они думают про автомобили, на которые у них и так нет денег, и до сих пор не удосужились лишить ее девственности. А ей бы очень хотелось лишиться девственности, но каким-нибудь интересным способом, так, чтобы это запомнилось на всю жизнь.
Девушка писала Виктору Петровичу, что на уроке физкультуры учитель смотрит на нее влажными глазами, причем его взгляд направлен на ее голые ноги и промежность. И это ее волнует, хотя сам учитель физкультуры ей не нравится. И однажды, когда все девочки ушли из раздевалки, она осталась там одна, почти без одежды, и думала, что учитель зайдет, но учитель так и не зашел.
Еще однажды в поезде она лежала на верхней полке, а мужчина, лица которого она не видела, залез к ней под одеяло рукой и с помощью пальцев довел до жуткого состояния. И она лежала, вцепившись зубами в подушку, чтобы не выдать себя, потому что в купе на нижней полке спала еще другая женщина, счетовод из города Сальска, и похрапывала довольно громко. Мужчина горячим шепотом прямо в ухо уговаривал пойти в туалет, но девушка испугалась и в туалет не пошла. О чем жалеет.