Порченый подарок - стр. 9
– Если уж решила, что кто-то заслуживает удара, маленькая Ликоли, то бей и потом не испытывай за это страха и сомнений. – И тут же лицо его изменилось, становясь жестким, почти звериным. – В этот раз ты была права, наказав меня за дерзкий язык, но хорошо подумай, прежде чем сделать такое снова, тем более на глазах у моих людей. Проявишь такую безрассудность еще раз – и мой ответ может надолго шокировать твою невинную натуру.
Несмотря на весь испуг, с моих своевольных губ чуть не сорвались резкие слова о том, что никаких «снова» не будет, но сильный захват на моем локте вернул меня в мир адекватности.
– Греймунна! – Резкий окрик отца буквально был пригоршней снега за шиворот, напомнив, что эта почти дикая сцена происходит на глазах у всего двора. Я отшатнулась, натыкаясь на родителя, которого, похоже, прямо трясло от сдерживаемого гнева, и, оглянувшись, поняла, что положение еще ужаснее, чем казалось.
За папой стояла целая толпа аристократов, все напряженные, со злыми взглядами, точно они готовы броситься в бой сию же секунду, а за широкой спиной анира встали четверо его спутников, разглядывающих гелиизенцев все с той же высокомерной самоуверенностью и даже каким-то предвкушением.
– Могу узнать, что здесь происходит? – подрагивающим от ярости голосом вопросил отец.
Онор Бора же еще пару секунд глядел исключительно на меня, словно и не замечал окружающей всеобщей напряженности, и только потом обвел взглядом зал, будто просто смотрел на не омраченный тучами горизонт в радующий его солнечный денек.
– Не вижу смысла в моем дальнейшем тут пребывании, – обратился он к Окнерду Пятому через головы собравшихся. – Мой выбор сделан. А это, – он указал пальцем на едва розовую отметину от моей ладони на своей щеке, – ее выбор. Я готов ждать до того, как в Гелиизене не ляжет снег, не больше этого. До встречи, маленькая Ликоли.
И не дожидаясь моего ответа или даже реакции правителя, Бора развернулся и двинулся прочь из зала в сопровождении своих соплеменников, некоторые из которых подмигивали нашим крессам самым бесстыжим образом.
Отец увел меня тогда из зала и впервые в жизни кричал, обзывая безрассудной, не соображающей, на что себя обрекла, велел не появляться больше на празднике и не показываться ему на глаза, пока он не успокоиться, и заявил, что уходит на переговоры с анирами, чтобы найти способ спасти меня. Но я уже знала, что его усилия напрасны, ведь мое решение принято и стало крепко как никогда. А то, что он счел наказанием, лишь возможность все ускорить. Не придется ждать еще несколько часов, сгорая от нервной дрожи и нетерпения. Едва оставшись одна, я начала собираться, сорвав с себя роскошный наряд, переоделась в костюм для верховой езды, вытряхнула шкатулки с драгоценностями в торбу, которую раньше дал мне Алмер, прихватила все монеты, что щедро выделялись мне родителем на всякую ерунду, и уже какой-то час спустя мы покинули территорию дворца, уносясь в теплую летнюю ночь за своим счастьем.