Порча - стр. 3

– Заливай. – Они дружили с пятого класса – пять лет – и все друг о друге знали. Руд, в отличие от Паши, даже не целовался с девушкой. Да и Пашины поцелуи нельзя было назвать полноценными – так, чмок за гаражами с теперь потолстевшей и подурневшей Ингой… два года назад…

– За санаторием был пляж… – Руд понизил голос. – Нудистский. Я маман говорю: мороженое куплю. А сам – туда по-бырому. Ох, какие там цыпочки, Самотин!

– Что, и без трусов?

– Без ничего! Выбритые, в масле…

– Кто в масле? – Дверь скрипнула, в комнату заглянула Пашина мама.

– Рижские шпроты, – глазом не моргнул Руд. – Драсьте, Лариса Сергеевна.

– Привет, Нестор. С возвращением. Математику подтянул?

– От зубов отскакивает.

– На следующей неделе проверю.

Мальчики синхронно скривились, вывалили языки.

– Вас накормить?

– Не, спасибо.

– Спасибо, мам.

Лариса Сергеевна затворила за собой.

– Ну вот зачем она напомнила? – поник Паша.

Лето пролетело, как и полагается лету – метеором, пулей. До конца каникул оставалось шесть дней. Здравствуй, школа, засиженные мухами парты, бесконечные уроки.

– Ого! – это Руд заприметил обновку, рыжую куклу, сидящую на диване под постером Green Day. У куклы было злобное, иссеченное швами личико и пластиковый нож в кармашке джинсового комбинезона. – Чаки!

– Лимитированная серия, – гордо сказал Паша.

Руд тискал куклу-убийцу, та пищала: «Я славный парень! Славный парень с тесаком!»

– Офигеть! На русском говорит! Где взял?

– Батя заходил.

– О… – Руд кивнул понимающе. – Общался с ним?

– Ну так… парой слов перебросились.

– А с негритяночкой как?

Негритяночка – это племянница бабы Тамары, приезжающая откуда-то из Пскова. Чернокожей она не была, прозвище мальчики дали ей из-за загара. Хотя теперь Руд был загорелее.

– В процессе, – преувеличил Паша.

– Ну ясно. Порнушку смотришь? – Руд ринулся к столу, шлепнул по клавиатуре. Майерс растормозился и ткнул медсестру в кипящую ванну.

– Сиквел «Хеллоуина».

– Сиквелы – отстой. – Руд с Чаки в обнимку плюхнулся на диван.

– А «Крестный отец»? Вторая часть лучше.

– Не видел.

– «Лепрекон»…

– Это – да. Уорвик Дэвис… А я по дороге к тебе встретил нашего лепрекона.

– Курлыка?

– А кого же!

Погоняло Курлык намертво приклеилось к тишайшему Ване Курловичу. Ваню Паша всегда жалел и звал при случае в гости или на футбол. Мамка Вани закладывала за воротник, однажды Паша видел ее, в нижнем белье разгуливающую по улицам. Курлык жил у деда, который работал в школе слесарем и электриком в одном лице. Дед, Игнатьич, тоже пил.

Курловичу пришлось несладко. Горшинские гопники мутузили его чаще прочих.