Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. По тонкому льду - стр. 26

Похоже, проблема не во мне. Что ж, раз такое дело, раскрою секрет! Глубоко вдохнув, я объяснила:

– Десятый принц, фрукты на палочке – это я, а десятая госпожа – фужунгао. Фужунгао всегда есть у тебя на столе – только протяни руку, поэтому со временем ты перестаешь воспринимать их как нечто диковинное. Засахаренные фрукты же ты получить не можешь, они остаются в твоей памяти, и с течением времени их вкус кажется тебе все более восхитительным. Однако если вдруг настанет день, когда ты действительно останешься без фужунгао, ты поймешь, что на самом деле больше всего любишь именно их.

На лице десятого принца одно за другим проступили сперва удивление, затем страх и сожаление, и он, не произнося ни слова, глубоко задумался.

– Недостойная спросит еще раз… – произнесла я, – почему десятый принц не ударил ее в ответ?

Лицо десятого принца продолжало менять выражения. Он медлил, и я предположила:

– Возможно, потому, что даже в минуты сильного гнева десятый принц в глубине души не хочет расставаться с госпожой!

Внезапно он смел чашку со стола на пол и заорал:

– Нет, нет! Я не буду с тобой разговаривать! Мне никогда не переспорить тебя! Ни за что!

С этими словами десятый принц, прикрывая лицо, бросился прочь из зала.

Я сделала было несколько шагов ему вдогонку, но четырнадцатый принц позади меня воскликнул:

– Пусть он сам успокоится и поразмыслит. Камень, что лежал на сердце долгие годы, не удастся снять в одно мгновение, тем более такому твердолобому, как он.

Чувствуя себя неловко, я застыла на месте, а затем, повернувшись и не осмеливаясь глядеть никому в лицо, кое-как попросила у принцев разрешения откланяться и тут же выскочила наружу. Там, кликнув Ван Си, сказала ему позвать кого-нибудь, чтобы прислуживали в зале, а также велела распорядиться как можно скорее прибрать валяющиеся на полу осколки чашки.

Я сидела за письменным столом и, уставившись в стену, думала о десятом принце и десятой госпоже.

– Сестрица, – негромко позвала Юйтань. – Пора подавать чай Его Величеству.

Угукнув, я торопливо поднялась, и Юйтань передала мне поднос. Я кивнула ей, собралась с духом и, покрепче ухватив поднос, маленькими, но быстрыми шажками направилась в зал.

Когда я вошла, император Канси обсуждал с принцами «дела, касающиеся взаимного разоблачения наместниками и губернаторами Цзяннани друг друга».

«Опять коррупция, – мысленно вздохнула я. – В наши дни воистину в месяц крадут по чуть-чуть, но за несколько месяцев набирается на большую кражу».

Во время проведения провинциальных экзаменов в провинции Цзянсу помощник главного экзаменатора Чжао Цзинь вступил в сговор с некоторыми участниками и отчаянно мошенничал, поэтому державшие экзамен в Сучжоу, увидев вывешенные списки, подняли страшный шум. Император Канси велел генерал-губернатору Чжан Бохану, наместнику Лянцзяна