Пораженные безликостью - стр. 56
Недолго ждать, Инуфрон, совсем недолго! – бракут остановился перед ним. – Сейчас, Инуфрон, сейчас выведут, – голос Пуватона дрожал, а его рука показывала на пещеру.
Медленно Кинилина вышла на свет, пригнула голову в кожаном шлеме. Издалека она походила на Айдуку. Тот же рост, то же телосложение, те же доспехи. Остановилась. Габиры сзади затоптались на месте, замерли. Не решались подталкивать в спину, ждали команды Пуватона. Но тот помалкивал, разумно уступая главенство Инуфрону. Давал возможность тому насладиться зрелищем поверженной властительницы и ощущением собственной безраздельной власти над той, перед кем еще не так давно он склонялся и искал ее расположения. Инуфрон чуть не сорвался с места и не бросился навстречу поверженной, ликуя от восторга. Но с усилием удержал себя. Однако язвительный голос вырвался из глотки, мигом покрывая расстояние до Кинилины:
– Ну что, сестрица, с рассветом тебя, с моим рассветом и твоим закатом! – голос торжествующе кричал, подпрыгивая на камнях. – Чего застыла на месте? Не рада встрече? А я рад!
Ждал тебя. Подведите ее ближе!
Наемники подтолкнули Кинилину в плечо, заставляя сделать первые шаги по тропе, а потом толкали в спину до тех пор, пока до Инуфрона не осталось пять-шесть шагов. Инуфрон продолжал издеваться:
– Что согнулась в три погибели и голову опустила? Испугалась? А может, ты Манаву боишься больше, чем меня? Напрасно.
Манава не сделает с тобой того, что сделаю я, если будешь упрямиться! – Инуфрон шагнул вперед и голос резко изменился. – А где цепь Парвавеллы? Пуватон, почему на ней нет цепи Парвавеллы? Не помню, чтобы она когда-нибудь расставалась с нею.
– В пещере потерялась, – торопливо нашелся Пуватон, внезапно почувствовав острую боль от ожога на руке. – Я за эту цепь стащил ее с лошади, в собственных руках держал.
У нее на шее была. Я хотел сорвать, но цепь вдруг раскалилась и загорелась огнем, – он протянул к Инуфрону обожженную ладонь. – Вот, руку сожгла. А Айдуке – ничего.
Дух Парвавеллы защищал ее. Но больше нет цепи, больше дух не защитит! – сбивчиво частил голос Пуватона.
Молчком Кинилина выпрямилась и подняла голову. Инуфрон нервно дернулся, быстро подступил к ней, сорвал с головы женщины кожаный шлем, и голос его взвизгнул:
– Не она! – Схватил за руку бракута. – Кто это, Пуватон?!
Ты кого привел ко мне?! Обмануть вздумал? С Айдукой сговорился!
Словно ударили камнем по голове Пуватона. Увидав Кинилину, он от неожиданности растерялся. Голос надломился, невнятно промямлил:
– Она сидела на любимой лошади Айдуки, Вандупалиме.