Пораженные безликостью - стр. 50
О виденном вторили потом за торговцами.
По тропе через черный разлом Шурх дорога к границе земель, управляемых Пуватоном, в этом направлении была короче, поэтому Айдука согласилась пойти по ней. Входя в разлом, Чигибон распорядился быть настороже. Воины взялись за мечи.
Все медленно втянулись внутрь разлома. Некоторое время двигались по склону, пока дорога не выровнялась. Айдука шла по тропе осторожно, прислушивалась к звукам. Чутье подсказывало, что скоро что-то начнется. Предчувствие тревожило. Она вытянула из ножен меч. И вот в голове сопровождения послышалась беготня и крики. У скал замелькали черные тени. Впереди, где была Кинилина, услыхала в разных голосах свое имя. В этой перекличке уловила голос Пуватона. Совсем близко раздался звон мечей. Айдука начала отражать удары. Запоздало прокатился голос Чигибона:
– Нападение! – кричал он. – Отражать, отражать! Защитить правительницу!
Нападающие были со всех сторон. Мечи звенели смертельной яростью. Тени врагов сливались в бесформенную массу.
Ругань и угрозы метались в воздухе от скалы к скале. Схватка смешала всех в один клубок, не разберешь, где враг, а где свой.
Но утихла быстро после громкого крякающего сигнала. Враги внезапно куда-то подевались, и все странно затихло. Следом тьму разорвал свирепый крик Чигибона:
– Айдуки нет! Лошадь одна! Где правительница? Искать!
Искать! Искать!
И началась дикая суета. Воины натыкались друг на друга, шарили под ногами и у скал. Голоса беспрестанно произносили ее имя. Звали. Айдука не подавала голоса, суетилась вместе со всеми, пытаясь понять, закончилось ли нападение, не появятся ли вновь черные тени врагов. Пригодился совет клажа Буна.
Многоопытный старик предчувствовал, как можно защитить Айдуку этой ночью.
Все произошло по замыслу Пуватона. Исполнителем здесь должен был бы быть Юйк, но пришлось все делать самому бракуту. Заблаговременно, днем в ближних к тропе пещерах были устроены засады. Когда Вандупалима с Кинилиной в плетеном седле поравнялась с пещерами, Пуватон подал знак для нападения, и сам, прорубая дорогу мечом, ринулся со своими наемниками к лошади правительницы. Кинилина выхватила меч и произвела несколько разящих ударов. Но нападение было неожиданным и сильным. Ее стащили с лошади на камни. И первое, что в темноте сделал бракут Пуватон, это нащупал цепь Парвавеллы на шее поверженной всадницы. Его довольный голос выдохнул:
– Она! Волоките в пещеру!
Сопротивляясь безгласно, Кинилина разумела, что таким манером отводит врагов от Айдуки. Ее скрутили по рукам, подхватили множеством дланей, потащили в пещеру. Затхлый дух обдал со всех сторон. Передвигались на ощупь. Впереди свет от хилого факела едва освещал выступы ближних камней и умирал там же, в трещинах. Кинилину догнал насмешливый голос Пуватона: