Попутчица - стр. 14
– Ладно вам, занозы, кого люблю, того ношу, – крикнул в ответ Тимофей, смутив Варю еще больше. – Сегодня же матери скажу, что женюсь.
Варя вспомнила строгий взгляд Агриппины и промолчала.
____________________
– Да никак девок больше нет?! – Агриппина была обескуражена выбором сына. – Глянь на нее, она же тоща, какой с нее работник, и лицом бледна. Зачем тебе такая хворая? Как медведь напугал ее, так и слаба стала.
– Может она и слаба здоровьем, так я силен, проживем, главное люба она мне, слышишь, мать, ой как люба!
Агриппина еще долго сокрушалась, рассказывая, как Ефросинья дочку по врачам возила, да все та же худоба при ней, да лицом бледна. Тимофей как будто не замечал слов матери, то успокаивал ее, то говорил, что никто больше не нужен. Через неделю Агриппина сдалась, а скорей всего смолчала, и без всякого настроения дала согласие на женитьбу.
– Смотри, дочка, хворая ты у меня, слаба здоровьем, а Агриппина не пощадит, не такую она невестку хотела. Недобрая она тетка, не хочу тебя отдавать в их дом.
– Ну что же, мама, раз посватался Тимофей, значит, согласилась Агриппина Федотовна с выбором сына. Поживем сколько у нее, а потом построим себе домик.
Казалось Варе, что после медвежьей пасти ничего страшнее нет, да только ошиблась она. Тимофей до позднего вечера на работе, в то время как Агриппина с Варей все больше вместе под одной крышей.
– Чугунок-то не почистила, – ворчала она, – кто будет за тебя чистить? меня заставишь?
– Да что вы, матушка, я же вчера отчистила, это вы утром уже на плиту ставили.
– Когда это я ставила, не припомню. Не придумывай, молода, а на язык остра.
Улыбки от Агриппины не дождешься, только взглядом колючим проводит, потом вздохнет, сожалея, что никудышная жена досталась сыну, такому хорошему, да пригожему.
Все стерпела Варя, потому как люб Тимофей, не обижал ее, да и дитё летом родилось. Маленький комочек пищал, а Варя, как птица склонилась над дочкой, успокаивая младенца. – Тимоша, давай Машенькой назовем, – спросила Варя.
– Марья Тимофеевна значит, так и запишем.
Агриппина распеленала внучку и укоризненно сказала: – Худоба одна, вся в мать.
– Да погодите, она еще наберет свое, – оправдывалась Варя.
– Ну, ну, кто бы говорил, – Агриппина вышла на улицу. Ничего не смягчило ее, ни ребенок, ни радость сына, которого жалко было, что упирается на работе, а дома жена, как былинка. «Ну, вот какой с нее прок. Нет, хворая она да тощая, неужто так и мучиться Тимоше, привыкнет к ней, а она, гляди, да помрет…».
Капля камень точит. Изо дня в день Агриппина при каждом случае намекала на болезненный вид Вари. А она и в самом деле, ела мало, на работе уставала… Мать ее, Ефросинья, все на тот случай кивала, когда медведь напугал Варю, что даже есть не могла. А может и до этого болезнь какая была, да кто же в деревне знать мог.