Популярная музыка из Виттулы - стр. 2
И тут же погружаюсь в подвалы памяти. Скоростной лифт вихрем уносит меня в детство. Из трубы, уходящей вглубь времен, кто-то спешит предупредить меня об опасности, да поздно.
Я прилип.
Влажные губы вмерзли в тибетскую молитвенную доску. Я пытаюсь смочить ее языком, но и язык приклеивается.
Каждый ребенок на севере хоть раз да побывал в моей шкуре. Студеный зимний день, перила на мосту, фонарный столб, заиндевевшая железяка. В памяти отчетливо всплывает эпизод. Мне пять лет, я прилип языком к амбарному замку на мосту в Паяле. Сперва полное изумление. Когда я дотрагивался до замка варежкой и даже пальцем, ничего ведь не было. Оказывается, это коварный капкан. Я хочу позвать на помощь, но с прилипшим языком сделать это не так-то просто. Я отчаянно размахиваю руками, пытаюсь оторваться силой, но мне слишком больно. От стужи язык начинает неметь, рот наполняется кровью. Я бешено колочу ногами в дверь, отчаянно мычу:
– Мммыыы, мммыыы…
Тогда на помощь мне приходит мама. Она приносит чашку теплой воды, вода течет по замку, освобождая губы. На замке висят ошметки кожи, я клянусь, что больше никогда в жизни…
– Мммыыы, мммыыы, – мычу я, а снег тем временем идет все сильнее.
Меня никто не слышит. Если кто и поднимается, сейчас он обязательно повернет обратно. Задница торчит в небеса, ветер злобно стегает ее, леденит. Рот понемногу немеет. Сняв перчатки, пытаюсь отодраться руками, отогреть плиту горячим дыханием. Бесполезно. Железо вбирает в себя тепло, но теплее не становится. Я хочу поднять плиту, вырвать из земли. Но она вмерзла, не шелохнется. По спине течет пот. Ветер задувает под куртку, пробирая до костей. Надвигаются низкие тучи, заволакивая перевал серой мглой. Страшно. Ох как страшно! Все сильнее ужас. Я умру здесь. С губами, вмерзшими в тибетскую плиту, я не продержусь до следующего утра.
Остается одно. Надо рвануть с мясом.
От одной мысли мне становится не по себе. Но делать нечего. Я делаю пробный рывок. Боль пронизывает язык аж до самого корня. Раз… два… ну…
Хруст. Кровь. Такая боль, что я стукаюсь головой в плиту. Не идет. Рот приклеен как был. Рвани я сильнее, остался бы без лица.
Нож. Был бы у меня нож. Пытаюсь нащупать ногой рюкзак, но рюкзак валяется в нескольких метрах от меня. Живот сжимается от страха, содержимое мочевого пузыря грозит вылиться прямо в штаны. Стоя на четвереньках, как корова, расстегиваю ширинку.
Тут меня осеняет. Сдергиваю с пояса походную кружку. До краев наполняю мочой. Лью на губы. Моча течет по губам, те оттаивают, раз, два и я на воле.
Так я отписал себе жизнь.