Попалась! или Замуж за хулигана - стр. 14
Первая, очевидно, случилась, когда я выкинула в урну бейсболку, сорванную с его головы. Клянусь, он на пару секунд задумался над тем, чтобы её достать! Не стал. Только ругнулся сквозь зубы, явно проклиная тот день, когда я на свет явилась.
— Опера — это искусство… — возражаю с пылом, но меня перебивают самым наглым образом.
— Искусство нагонять сон.
И он действительно зевает! Так широко, что у меня появляется уникальная возможность в деталях рассмотреть все тридцать два крепких белоснежных зуба. Самое ужасное, что организму совершенно плевать, где мы находимся, цепная реакция срабатывает моментально. Еле успеваю спрятать лицо за купленной программкой.
Ух, хулиган! Я ведь до последнего надеялась, что его в таком виде в оперу не пустят. Что ж, косых взглядов мы собрали массу, но никто не бросился нам наперерез и не выставил взашей!
Кажется, так стыдно мне не было даже когда нас якобы застукал Игорь. Каждый шепоток рассаживающихся внизу зрителей против воли принимаю на наш счёт.
— Прекрати паясничать, — практически молю, желая провалиться сквозь землю.
— Не знаю, о чём ты. Я ещё даже не начинал.
В этот момент гаснет свет. Тихий гул голосов сменяется музыкой, открывается занавес. Амиль теряет ко мне интерес. Проходит минута… вторая… пятая — он всё так же сосредоточенно смотрит на сцену.
Заткнулся.
Ну надо же! Вот она — великая сила искусства.
Вчера, когда мы на прощание обменялись номерами, я для себя решила не наматывать сопли на кулак и любыми неправдами добиться его капитуляции. Проштудировала кучу форумов, чтобы узнать, что в девушках категорически не нравится мужчинам.
Формула счастья оказалась насколько простой, настолько сложной в исполнении. Попробуй-ка воплоти симбиоз синего чулка, брюзги и зануды.
Наряжалась я по принципу «что поскучнее», зализала для верности волосы и приготовилась критиковать да ныть. Казалось, ничто не способно меня обезоружить… Но тут перед глазами предстал Ахметов…
Вырвиглазная бейсболка. Отстойные манеры. Примитивный словарный запас. Форменный дегенерат. И всё. Заготовленная критика махом перешла в разряд комплиментов. Да у меня от одной его «Киса» внутри подгорает!
Пользуясь тем, что Амиль не видит, придирчиво рассматриваю его с ног до головы. Разве высокий лоб не признак ума? Да и глаза у него слишком цепкие, пронзительные. Моментами мне кажется, что мерзавец тоже затеял маскарад. Надо понаблюдать. Если я права, то рано или поздно он на чём-нибудь непременно проколется.
Наверное, Амиль чувствует на себе мой взгляд, потому что вдруг громко, наверняка привлекая к нам лишнее внимание, спрашивает: