Попала, или Жена для тирана - стр. 13
Ещё одни двери, ещё один зал, и лягушонок, развернувшись к моим фанатам, громко сказал:
– Её величеству необходим отдых перед пиршеством и тёмным обрядом.
Что, обряда в церкви им было мало?
Вопросы продолжали множиться. Боюсь, у меня действительно скоро голова взорвётся.
Неприязненно взглянув на слугу, придворные начали кланяться и опускаться в реверансах, при этом ещё умудряясь грациозно пятиться. Видимо, поворачиваться к королеве филейным местом здесь было не принято.
Допятившись до выхода, они наконец исчезли, и я облегчённо выдохнула. Мой провожатый толкнул двери, расписанные золочёным узором, и мы оказались в уютной комнате – что-то вроде дамского будуара или гостиной.
– Спасибо, что помог от них избавиться, – искренне поблагодарила я малыша.
Он обернулся и округлил свои и без того большие навыкате глаза, отчего те, казалось, сразу заняли пол-лица.
– Ваше величество, мой долг служить вам. Для меня честь и радость… и… – залепетал, явно робея.
– Как тебя зовут?
А вот теперь он хлопал глазами, быстро-быстро, и выглядел, мягко говоря, растерянным.
– Я ваш покорный слуга и раб, ваше величество. У таких, как я, не бывает имён.
– Что значит не бывает имён? Имена есть у всех.
Лягушонок потупился и, густо краснея (яркий румянец смотрелся очень необычно на зелёных щеках), тихо проговорил:
– Другие презренные называют меня Кролеоном.
Презренные? Судя по ощущениям, у меня по затылку только что пробежала первая трещинка.
– А как насчёт Лео? Каюсь, у меня ужасная память на имена и с детства привычка их сокращать. Кролика… Кроля… в общем, твоё полное имя я вряд ли запомню – точно не с первого раза, а вот Лео запросто.
Малыш резко вздохнул, взволнованно и, как мне показалось, чересчур растроганно.
– Ваше величество, я ведь просто раб и слуга…
– Ты Лео, – мягко поправила его я.
– Лео, – эхом отозвался он, снова кланяясь, как будто спешил спрятать вновь полыхнувший на щеках румянец.
– Приятно познакомиться, Лео. Я Даниэла.
Поняв, что последнее уточнение было лишним, выпрямилась и, добавив в голос величественных ноток, проговорила:
– Я хотела сказать, Даниэла – королева.
– А я ваш покорный слуга, – снова затянул он свою песню.
Продолжая кланяться и расшаркиваться, Лео проводил меня в спальню, где вовсю хозяйничали летающие милахи, очень похожие на тех, что осыпали нас с Редом возле церкви крупой и лепестками.
Две феи порхали над разложенным на кровати пышным платьем, щедро посыпая его какой-то мерцающей пыльцой. Другая сосредоточенно рылась в резной шкатулке – одной из многих, что громоздились на туалетном столике. Заметила ещё одну крылатую красавицу, составлявшую цветы в вазе и что-то негромко напевавшую. Такое же мелодичное пение доносилось из смежной комнаты, дверь в которую была приоткрыта.