Попаданка. Дочь чокнутого гения - стр. 13
Точно так же, как и вчера, заметила в траве блеск. Графин и чашка, брошенные мной возле раненого, остались лежать на том же месте. Не поднимаясь с колен, подползла к ним, и, схватив в руки, прижала к груди.
Я справлюсь. Буду дикаркой, вспомню все возможные правила выживания в природных условиях. А там, хотелось верить, отец соорудит портал, чтобы вернуть меня домой. Не оставит же он единственную дочь неизвестно где?
Желудок недвусмысленно напомнил о естественных потребностях – жалобно заурчал, скручиваясь в болезненный ком. А вот и первоначальная задача - раздобыть себе еду. Иначе и до галлюцинаций недалеко, уже вот померещился стук копыт.
Или не померещился?
Подняла голову, щурясь, посмотрела на всадника. А ведь совесть-то у спасённого всё же есть.
Протянул руку, ту самую, в которой вчера торчала злосчастная стрела, и с мученическим вздохом произнёс:
– Садись.
На ноги я встала, пошатнулась, но устояла. Да уж, переутомление и нервное перенапряжение вкупе с голодом – тот ещё коктейль Молотова.
Он окинул меня взглядом, нахмурился, и, спрыгнув на землю, снял с плеч плащ, укутывая в него со словами:
– До чего же чудные у тебя тряпки.
И вовсе это не тряпки, а моя самая любимая пижама… Хотя в плаще гораздо теплее и уютнее.
Что женщине для счастья надо? Мужчина рядом, и не важно, что у него характер скверный!
Запрыгнул обратно, протянул руку, а стоило вложить в неё ладонь, рывком усадил меня рядом с собой.
И ведь даже не напрягся, по крайней мере, было видно, что ему поднять такую немощь, как я, совсем не сложно. Ну и силища… Так чего же он накануне от простой стрелы умирающим прикидывался?
– Меня зовут Дакар, а тебя как?
То, что узнала его имя, – несомненно, хорошо. А как ему сказать моё? Обернулась и губами произнесла: «Елизавета». Хотя стоило представиться коротким именем – тогда шансов, что меня поймут, было бы больше.
– Как? – ожидаемо переспросил он.
«Ли-за» – по слогам, чётко, чтобы точно угадал.
Ха! Не тут-то было.
– Иза, – кивнул Дакар сам себе и, не обращая внимания на моё возмущение, указал на стиснутые в руке вещи: – Что это?
Какая ещё Иза? Я Лиза! Неужели так сложно понять! Хотя кому я это говорила, он же меня совсем не слушал. Ладно. Решила, что как спущусь на землю, напишу правильно.
Кстати говоря, если этот мир, Роум, не имеет никакого отношения к планете Земля, и в частности к моей родине, то, как он понимает написанное мной? Ведь понимает, читает и не морщится… Странно. И как бы это выяснить, чтобы меня вновь не назвали какой-то там отступницей?
Отмахнулась от его вопроса. Вряд ли моего мастерства хватит, чтобы на пальцах объяснить ему, чем мне так дороги простой стеклянный графин и чашка. Он допытываться не стал, лишь прижал крепче к себе и бросил: