Понятно говорю? - стр. 3

Волконский тяжко вздохнул и глубже нажал педаль газа.

Мимо проплыл дорожный указатель со стрелками на второстепенную дорогу, уходившую направо от трассы. «Мягкое, Светлое и Козловка, – успел прочесть водитель. – Странно, как Козловка затесалась сюда. Надо было Доброму или Пушистому здесь расположиться». Он какое-то время катил дальше, смакуя идею креативных названий населенных пунктов. Потом встрепенулся: «Какая только ерунда в голову не лезет».

Чувствуя, что усталость становится невыносимой, Роман усиленно всматривался в обочины, чтобы заранее срисовать треноги с камерами, так осложнявшими всем жизнь. Хотелось проехать без штрафов, чтобы не платить мзду позорным стукачам, присосавшимся к трассам. Еще через пятьдесят километров понял, что до Москвы в один присест не дотянет.

Решил повернуть на Димовск Упской области, где жила его матушка. Тем более в багажнике лежала пара коробок книг и фотоальбомов, которые он не смог оставить дома. Это был желтый четырехтомник «Незнайки», который им с братом на ночь в детстве читала мама, а потом Роман читал своим детям. Там же аккуратно завернуто в газеты и перемотано скотчем двенадцать томов детской энциклопедии, изданной шестьдесят лет назад, когда еще умели делать хорошие книжки. Артефакт хотелось сберечь для будущих внуков, не растерять наследие, которое досталось ему от родителей. Пара брюк, зимняя куртка, старые кроссовки. Вот, в общем-то, весь скарб, помимо воспоминаний, который он вез в новую жизнь.

К Черноземью от усталости совсем стало плохо. Надо было останавливаться на отдых, чтобы в отупленном состоянии не выскочить на обочину, потеряв связь с реальностью.

Можно было остановиться в каком-нибудь кармане у трассы, перебраться на заднее сиденье и поспать хотя бы пару часов. Но за бортом было минус четыре. В таких обстоятельствах отдых бы превратился в мучение и вероятную простуду.

Роман по старой привычке пристроился за фурой, у которой во весь задний торец тента светился красный прямоугольник светоотражающей пленки. Хитрость помогала не слететь с трассы, когда собственная башка перестает варить. Волконский стал высматривать кемпинг, чтобы отдохнуть и вообще остаться живым.

Через полчаса справа водитель увидел кафе и гостиницу «У Маруси». Роман включил поворотник и въехал на парковку.

Полторы тысячи рублей и маленькая комнатушка с кроватью – счастье для путника. Сняв номер, он нашел нужную дверь, отворил ее и, не тратя времени, повалился на кровать. Мгновенно заснул. Снилось, будто Волконский разучился летать, крылья на спине немощно повисли и ныли от тупой боли. Нужно было забирать из садика младшую дочь – красивого и принципиального ребенка, перед которым было стыдно не справиться. Срочно, чтобы дочь не подумала, что про нее забыли, и не плакала. А отец не мог подняться в воздух. И страдал. Сердце билось, выхода не было видно.