Понедельник не кончается никогда (сборник) - стр. 7

Оставив Витьку размышлять над этим оптимистическим заявлением, я пошел к себе, в электронный зал. Фортуна явно повернулась ко мне, я не спотыкался, не налетал на встречных, вежливо поздоровался с Кивриным, одолжил считавшему посреди коридора Амперяну свою логарифмическую линейку, вызвал лифт…

И побежал обратно. Амперян, виртуозно пользуясь линейкой, что-то подсчитывал, записывая в блокнот.

– Давно из дома, Эдик? – вкрадчиво поинтересовался я.

– С утра, – не поднимая глаз от формул, в которых я опознал уравнение Сташефа – Кампа, ответил Эдик.

– Ты же с Ойра-Ойрой… тьфу, с дублем его, домой пошел!

– Ну… – Эдик поднял на меня задумчивый взгляд и объяснил: – Пошел. А потом думаю: чего я на кровати буду валяться, радостный и довольный, когда тут самая работа начинается? Выпил антигореутолитель и стал экономическую целесообразность процесса подсчитывать.

– Целесообразно? – не зная, как подступиться к главному, спросил я.

– Не знаю, – хмуро признался Эдик. Удача, похоже, его покинула.

– Корнеев тебе звонил? – напрямик спросил я.

Эдик обвел взглядом выкрашенный зеленой масляной краской коридор, мутные плафоны на потолке и резонно спросил:

– Куда звонил?

– Десять минут назад! Сам слышал! – отчаянно сообщил я. – Он спросил, правильно ли соединили, а ты сказал, что нет.

– Как он спросил?

Я напряг память.

– Ну… Примерно так: «Эдик, скажи, правильно соединили?»

– И тот, кто взял трубку, ответил, что «нет», – закончил Эдик. – Что соединились вы неправильно…

Он снова нырнул в свои вычисления, а я, совершенно запутавшись, пошел дальше. Итак, отвечал не Амперян.

Но совет оказался правильным, значит, отвечавший тоже был «удачливым»? Или же неправильным, просто мы еще не заметили последствий своей ошибки? А как заметишь, неизвестно, какими они могут быть! У дверей электронного зала смирно сидел дубль Володи Почкина. Больше пока никого не было.

– Скажешь Володе, пусть сам придет, – грубо сказал я дублю. Корнеев всегда на меня так влияет. – Он мне пятерку уже неделю должен.

Дубль поднял на меня потрясенный взгляд и прошептал:

– Я не дубль. Я Володя. Могу пропуск показать, с фотографией и печатью. А пятерку я после обеда занесу…

Было видно, что здоровяк Почкин пребывает в состоянии, близком к шоковому. Я схватился за голову. Потом схватил Володю за плечи, затащил в зал и стал отпаивать чаем с бутербродами – настоящими, из буфета, а не сотворенными магическим образом. Попутно я пообещал ему рассчитать за сегодня все задачи, которые он принес еще неделю назад, а вечером взяться за написание программы для новых. Володя медленно приходил в себя. Видимо, еще никто и никогда не принимал его за дубля, так что с непривычки он был расстроен.