Помнишь ли ты, Анаис? (сборник) - стр. 5

– А Адель возьмем?

– Нет, она подождет здесь.

Адели все равно. Она спит на заднем сиденье в своей банке. Адель – водяная черепаха. Насколько мне известно, она уже жила на свете, когда я родилась. Мне подарил ее крестный, которого я видела раз в жизни. Значит, Адели не меньше двадцати пяти лет, а водяные черепахи, говорят, живут до шестидесяти. Еще бы им не жить! Адель целыми днями только и делает, что ест сушеных креветок и кусочки мяса на декоративных скалах в своем аквариуме. Или в банке, когда путешествует.

– Сиди смирно, Адель, – велит ей Анаис, – мы скоро.

Анаис любит Адель, она с ней разговаривает, кормит, поверяет свои секреты, даже гладит, как лилового страуса Мёмё. Панцирь и плюш, ее единственные друзья.

Я закрываю дверцы «фиата», даже толком не припарковавшись. Проверяю, тепло ли одета Анаис. Шапочка, рукавички, шарф.

– Вот увидишь, милая, здесь очень красиво!

Мы шагаем по тротуару улицы Доктора Пьера Жирара. Деревня потихоньку просыпается. Мимо идут люди, все больше пожилые, с хозяйственными сумками в руках. Дует холодный ветер. Закутанные прохожие, кажется, не очень-то привычны к холоду. Это меня немного успокаивает.

– Пахнет морем, – шепчет Анаис.

Она улыбается, я смеюсь. Я рада, что она не жалуется на погоду. За домами угадывается плеск волн о бетонную дамбу, а может, это журчит вода на мельницах, убыстряющих течение Вёли шумными каскадами. Мы приближаемся к цели. На улице Виктора Гюго большинство домов пустует. Виллы выстроились в ряд, они соревнуются в причудливости и выглядят еще красивее, чем в моих летних воспоминаниях, наверно, из-за расцветок: деревянная обшивка фахверковых стен, двери и ставни синевато-зеленые, оранжевые, красные.

– Смотри, мама, это дом принцессы, правда? Гостевой дом «Милая Франция». Замок в самом сердце деревни. Под каменным портиком висит огромная люстра между опереточными занавесями. Я как могу отгоняю воспоминания о теле Рюи в мансарде сказочной гостиницы, его медной коже в лунном свете, романтическом завтраке в беседке.

Я крепко-прекрепко обнимаю мою маленькую Анаис.

– Я люблю тебя, детка, вот увидишь, нам будет здесь хорошо вдвоем.

Холод незаметно пробирается под одежду и прочно укореняется там. Сомнения тоже. Неужели я безумна, как Анаис Обер? Странно, до чего судьба актрисы, жившей двести лет назад, близка к моей: бросить все, бежать из Парижа, чтобы осесть здесь.

А вот и вывеска агентства недвижимости. Это старый каменный дом, входишь туда, как в пещеру, пригнув голову. Я толкаю тяжелую синюю дверь.

Тепло окутывает нас животворным коконом.