Поминки по уходящему году - стр. 9
– У меня дежурство четвёртого в ночь…
– Попроси, чтобы кто-нибудь заменил! И не говори, что неудобно, на тебе вся больница ездит! Во, звонок! А я-то ещё думаю, что-то удивительно, что никто не беспокоит… главный? Вот и скажи, что уезжаешь в Париж!
Главный просил срочно выйти сегодня в ночь, а Реня потребовала, чтобы за это кто-нибудь заменил её четвёртого. Дальше началась женская суматоха со сбором вещей, примеркой с последующей демонстрацией и сетованиями по поводу отсутствия времени, чтобы в парикмахерскую сходить. Вещи она брала с собой, чтобы с дежурства – и сразу на автобус. Дмитрия немного стала раздражать эта Люсина готовность услужить всем, вон, даже деньги за путёвку взяла после долгого отнекиванья. Но перед тем, как Рене уйти, она вдруг сурово сказала:
– У меня непременные условия. Во-первых, чтобы в твоей квартире не оставалось ни копейки! И не возбухай, что твой Валерочка честный человек. Честный человек не уехал бы от тебя на машине, кредит за которую тебе ещё платить и платить! А теперь ещё его фее надо колечко на Новый год дарить. Он не то, что украдёт, он взаймы возьмёт. Но потом не вернёт. Последний платёж по кредиту опять ты платила? Ведь не отдал? Во-вторых, не рассказывай никому, что ты врач, а то затаскают по свиданиям, где вместо интима будут пытаться тебе свой геморрой показать. В-третьих, телефон сдать! Маму предупреди, что на праздники позвонить не сможешь – и давай его сюда. Для связи возьмёшь тёти Танин.
– Покойницы?
– И что? На случай, если что-то экстренное, я могу тебе на него позвонить. И номера наши там есть. А вот твоего Валерочки нет. И мамочки его бессовестной, и сестрицы наглой. Возьми тайм-аут, приди в себя!
Реня вздохнула, бросила сумку и ушла. Через пару минут вернулась со свёртками:
– На. Это деньги, спрячь. Телефон. А это я к сорока дням портрет тёти Тани сделала. С чёрной ленточкой. Поставишь в холле на полочку.
Люся обняла её на прощание и повернулась к Дмитрию:
– Так, начнём облаву на Юльку.
Она обзвонила работников театра, которые по долгу службы находились вне зала: гримёршу, костюмершу, вахтёра. Они ей выловили актрису, не занятую в нынешнем спектакле и вышедшую из зала, чтобы позвонить. Почему-то она не желала выдёргивать Юльку из ложи. Люся терпеливо объясняла, что родственники волнуются. Не очень толковая собеседница стала, видимо, выспрашивать, что за родственники. Люся засмеялась:
– Мне прямо при нём его описывать? Ну, если кратко, на ум приходят почему-то слова: «Уж ты гой еси, добрый молодец»… нет, Наташа, вряд ли тебе обломится, добрые молодцы предпочитают шамаханских цариц, этаких брюнеток с раскосыми глазами.