Поместье для брошенной жены - стр. 22
Сердце стало мишенью, в которую стрелок пускает одну стрелу за другой. И у этого стрелка лицо моего сына.
— Не нужно портить репутацию отцу, уходя из дома с одним сундуком, как нищенка, которую выставили за дверь. Это твое решение!
Верно. Я больше не смогу надеть ни одно платье, принадлежащее хозяйке этого дома. Безвременно погибшей бывшей вейре клана Кайш. Донашивать за покойниками — плохая примета.
Да и к чему вее бархат и рубины? По лавкам в них ходить? Очевидно же, что получив дом в столице, я стану звездой местных сплетен и персоной нон-грата в любом обществе, даже в обществе драдер, которые в целом смотрят на мир более трезво и расчетливо.
Несколько секунд я искренне хотела остаться, взять Дана за руки, усадить в нашу любимую беседку около искусственного озера и поговорить. Попытаться услышать друг друга. Но сам Дан хотел вовсе не этого. Прямо сейчас он не чувствовал ни горя, ни любви, только раздражение от несбывшихся ожиданий. Его бесило мое сопротивление, и как всякий дракон, он хотел сначала сломать меня, вопреки здравому смыслу, и только потом уже быть со мной добрым.
— Сбавь тон, сын, — сказала жестко. — Мы продолжим разговор, когда ты будешь способен держать себя в руках, как подобает истинному дракону, а не ящерице.
21. 4.5 Отъезд
Дан вздрогнул. В светлых глазах появилось неверие, а нездоровая краснота добралась до ушей. Раньше я не называла его просто сыном и не указывала, как себя вести. Это было прерогативой свекров, посвящавших детей в тонкости драконьего этикета.
Ну что сказать. Справились они хреново.
— Я проведу несколько дней у вейры Арнош, прежде чем решу, как быть дальше, — закончила прохладно, но уже мягче. — Если ты найдешь в себе немного уважения к матери, то знаешь, где меня искать.
Дан несколько секунд глотал воздух, словно не в силах как следует вдохнуть. Я видела, что он растерян и испуган.
Его воспитывали свекры, но со своими радостями, бедами и вопросами, Дан шел ко мне. Однажды, когда на артефакторике случилась авария, он терпел целый месяц, чтобы рассказать о первой победе в магическом поединке. Никому не сказал. Ни свекрам, ни отцу, ни даже сестре. Ждал, когда я освобожусь, чтобы поделиться радостью.
И сейчас Дан не знал, с кем поделиться бедой. Он сам отнял у себя этого человека.
Когда мы успели отдалиться? Как давно Дан стал называть меня матерью и поучать, как неразумную? Давать советы, как вести себя в обществе, что надевать, и рассказывать, где мое место?
Мне нужно уехать. Сейчас. Пока мой собственный ребенок не разбил меня, как фарфоровую пастушку в одном из наших шкафов.