Поместье для брошенной жены - стр. 18
Не драконица. Пустышка. Вея.
— Хорошо, Берн, — сказала безразлично. Поднялась, незаметно расправив платье. — Свяжись со мной, как подготовишь документы, а я подожду карету в комнате. Я собрала еще не все вещи.
— Ты можешь взять боль…
— Не стоит, — подняла руку, останавливая поток слов. — А теперь прощай, Берн.
Краем глаза увидела, как Берн вскочил, словно пытаясь меня остановить, но сразу же закрыла дверь. А чуть подумав, задвинула маленькую защелку.
Когда-то на нашем тайном языке это означало «дай мне время» или «я хочу побыть одна».
И Берн, кажется, еще помнил этот язык.
17. 4.1 Отъезд
Я присела лишь на минуту. Маленький тайм-аут, чтобы взять себя в руки, но когда подняла голову, с удивлением поняла, что прошел час. Целый час я сидела не шевелясь, и он пролетел за одну минуту.
После встряхнулась и заставила себя выйти по двор. Хотелось попрощаться с садом и кайранами.
Кайраны — это летающие зверюги, размером с буйвола, но анатомически больше напоминающие среднее арифметическое между гигантским манулом и снежным барсом. Но в воздухе они парили, как соколы.
Я погладила лобастые лохматые головы своих любимцев. Почесала за ушком, и те умильно засопели мне в ладонь.
— Как устроюсь на новом месте, заберу вас, — пообещала клятвенно.
Скорее всего, этих двоих мне отдадут с криками радости. Мир и Мар не слушались никого кроме меня. А одну особо ретивую гостью, утверждавшую, что она с кайранами на короткой ноге, и вовсе цапнули. Визгу было…
— Вейра Кайш, — тихо позвали из-за двери кайранной.
Сюда прислуга не совалась. Кайраны не любили шума и посторонних, подпускали к себе только хозяев и кайранщика.
Потрепав напоследок меховые шкуры, притворила дверь и вышла во двор. У пологого входа мялась старая нянька Дана и Дафны, которая одновременно выполняла в доме функции няньки, экономки, дворецкого и главы тайного сыска. На вид ей было под девяносто, и она много лет преданно служила баронам Кайш, как когда служили ее отец, ее дед и ее прадед. Я признавала ее заслуги и держала при себе, но не доверяла ни на грош. Если бы не Берн, я бы выставила ее за околицу сразу после знакомства.
У меня с ней было перемирие, но, как я теперь понимаю, вооруженное. Не могла такая серьезная тетка не знать о шашнях моего супруга.
— Вы хотели мне что-то сказать? — спросила любезно.
Старуха окатила меня внимательным взглядом, но промолчала. Глаза у нее сделались колючими, зрачок встал огоньком.
Я прекрасно понимала, что она жаждет напакостить мне напоследок. Бедная женщина восемнадцать лет соблюдала нейтралитет и теперь по-бабски хочет короткого, но искрометного возмездия.