Поместье для брошенной жены - стр. 15
— Я понимаю, что Талье тебе не нравится, но она очень добрый и искренний человек. Она никогда так не поступит.
Она добрый и искренний дракон, а не человек. Я, кстати, как все иномирянки, начинала обучение с детского сборника сказок Вальтарты. Братья Гримм повесились бы от зависти. Тут на одну страницу текста приходилось три убийства, инцест и изнасилование.
И это читали детям!
Впрочем, мне же лучше.
— Я охотно верю, что вейра Гроц добрая и искренняя драконица, — сказала уклончиво. — Тогда она не будет возражать, если ты дашь Дафне мой титул баронессы и пять процентов от акций артефакторики, а Дану те же пять и подписную, что признаешь его наследником баронства.
Берн на миг растерялся.
— Зачем? Я их отец, они получат всю артефакторику, когда придет их час.
— Прошу, для моего спокойствия, — переборов гадливость, накрыла руку Берна своей, стараясь не думать, что его рука вытворяла несколько часов назад под подолом милой и искренней девушки. Пардон, драконицы. — А я сниму свои требования по разделу артефакторики. Все до единого.
— Но…
— Нет, — оборвала мягко. — Прошу тебя, Берн. Я уйду на твоих условиях, а дети останутся с тобой, дай меня немного покоя за их благополучие.
15. 3.4 Берн
По губам Берна скользнула едва заметная улыбка. По каким бы причинам не расходились пары в Вальтарте, дети преимущественно оставались с матерью. У драконов была особая связь между матерью и ребенком, особенно, если этот ребенок — сын. Берн же с блеском обошел эту систему.
Я ведь понимала, почему узнала о разводе сегодня, а не год назад. Этот год Берн потратил на то, чтобы за моей спиной правильно настроить детей. Расписал им плюсы нового положения. Надавил на них через родителей, которые имели немалое влияние на детей. И, что немаловажно, имели немалое влияние на их драконью суть, к которой мне доступ был закрыт.
А Гроцы, насколько я знаю, имели графский титул, и Берн становился графом при женитьбе на Талье.
Это уже по-настоящему другой уровень и другие возможности.
— Значит, все же уйдешь. Я подумывал предложить тебе место наяры.
Возразить я не успела. Берн поднял руку, все также не отводя глаз от моего лица. В нем было даже что-то умоляющее.
— Постой, дослушай. Не смотри на это, как на унижение. Ты бы осталась рядом с детьми, осталась в артефактории, я купил бы тебе любой дом на твой вкус. Даже дом в столице. Двухэтажный, с садиком, как ты мечтала. Собак бы завела. Я бы не стал унижать тебя, ты знаешь. Я любил тебя, Риш, очень сильно, сильнее, чем ты. Я бы не стал настаивать… на выполнении обязанностей наяры.