Поменяй воду цветам - стр. 11

Он что-то ищет в кармане джинсов. Мои мужчины не носят джинсов. Ноно, Элвис и Гастон ходят в голубых рабочих комбинезонах, а братья Луччини и отец Седрик – в перкалевых брюках.

Незнакомец разматывает шарф, ставит на стол пустую чашку.

– Мы с вами похожи, я тоже довольно рациональный человек. И комиссар.

– Коломбо?

– Нет… – Он впервые улыбается. – Тот был инспектором.

Он собирает указательным пальцем сахарные крошки, рассыпавшиеся по столу.

– Моя мать – по непонятной причине – изъявила желание покоиться на этом кладбище.

– Она живет поблизости?

– Нет, в Марселе. Она умерла два месяца назад, успев изъявить последнюю волю.

– Сочувствую… Хотите капельку алкоголя в кофе?

– Вы всегда подпаиваете людей с раннего утра?

– Случается. Как зовут вашу мать?

– Ирен Файоль. Она завещала, чтобы ее кремировали… а урну поставили на могиле некоего Габриэля Прюдана.

– Прюдана? Габриэль Прюдан, 1931–2009. Аллея 19, участок «Кедры».

– Вы помните имена всех обитателей кладбища?

– Почти…

– И дату смерти, и место?

– Аналогично.

– Кем был этот Габриэль Прюдан?

– На могилу время от времени приходит женщина… Думаю, дочь. Он был адвокатом. На черной мраморной плите нет ни портрета, ни эпитафии. Дня похорон я не помню, но могу заглянуть в регистрационный журнал – если хотите.

– Вы все записываете?

– То, что касается похорон и эксгумаций.

– Не знал, что это входит в ваши обязанности.

– Не входит. Но жизнь стала бы очень скучной, делай мы лишь то, что положено.

– Забавно слышать такое из уст… как называется ваша должность? «Смотритель кладбища»?

– Почему? Вы считали, что я с утра до вечера лью слезы? Что я создана из рыданий и печали?

Я доливаю ему кофе, а он спрашивает, повторив вопрос дважды:

– Вы живете одна?

Я киваю.

Открываю ящики, нахожу тетрадь за 2009 год. Ищу и сразу нахожу фамилию: Прюдан, Габриэль. Начинаю читать:

18 февраля 2009-го, похороны Габриэля Прюдана, проливной дождь.

Присутствовало сто двадцать восемь человек, в том числе бывшая жена и две дочери – Марта Дюбрёй и Хлоэ Прюдан.

По желанию усопшего ни цветов, ни венков.

Семья установила табличку, на которой написано:

В знак уважения к

Габриэлю Прюдану,

храброму адвокату.

«Смелость для адвоката важнее всего, без нее остальное не имеет смысла. Талант, культура, знание законов полезны, но без смелости в решающий момент остаются только слова, пустые фразы, которые вспыхивают и умирают».

Робер Бадинтер[13].

Ни кюре, ни распятия. Кортеж пробыл на месте полчаса. Когда два служащих похоронного бюро опустили гроб в могилу, все разошлись. Дождь лил как из ведра.

Я закрываю тетрадь. Комиссар выглядит изумленным, он погружен в свои мысли, машинальным жестом приглаживает волосы.