Полжизни за мужа - стр. 46
Я сунула в костер еще три клубня. Мальчик поспешно запихал в золу еще один специально для себя. Но терпения ждать, видимо, не было. Подросток почти тут же выгреб клубень обратно, пошипел, хватаясь голыми пальцами за горячую кожицу, куснул с краю и наморщился, смешно тряхнув ушами.
– Жди, – рассмеялась я. – Шкурка потемнеет, можно есть.
Мальчик раздосадованно кивнул и забросил недопеченный клубень обратно в золу. Потом он уселся, обернув колени длинным пушистым хвостом и принялся ждать.
Мужчины заложили на угли тушку выдры. Нирс сходил к реке ополоснуть руки и вернулся к костру.
Подруга Тии внимательно следила за мной своими раскосыми как у лисы глазами. Они у нее были очень выразительные. Темно-желтые, обведенные темным контуром. Они красиво мерцали, отражая блики от костра. Ее тонко очерченный кошачий носик то и дело принюхивался в нашу сторону.
– Маи, – представилась она.
– Шани, – ответила я.
– Ша-а-ани, – протянула она, пробуя мое имя на языке. И похвалила. – Мягко!
– Нирс, – представила я спутника.
– Нис! Ни-и-ирыс! Рыс… Трудно, – заключила женщина и кивнула на Нирса – Хороший.
– Да, – согласилась я, млея от удовольствия за него. Странно и здорово. Хвалят его, а приятно мне. – Твой тоже хороший.
Маи улыбнулась, принимая комплимент спутнику.
Маленькая мохнатая девочка сидела на руках у Маи, повиснув на ней на манер рюкзака. Прижавшись щекой к плечу матери, она следила за мной одними глазами. Где-то между Каю и ее мамой сладко спал кроха, прикрытый с двух сторон теплыми телами родных. Возле Маи копошились трое одинаковых малышей. Залезали на спину, прижимались маленькими мордочками к рукам. Искали ласки.
– Можно? – спросила я протянув руку к полосатой пушистой спинке одного из детей.
– Можно, – кивнула Маи.
Я погладила пушистую шерстку, и детеныш тут же зафырчал, оборачиваясь на новый источник ласки. Он подставлял под мою руку то голову, то уши, то загривок, то оборачивался и требовал почесать спинку. Иногда в порыве чувств он прихватывал мою руку мягкими ручками и слегка прикусывал, тут же зализывая это место.
Спустя всего немного времени он уже залез ко мне на колени целиком и устроился, довольно подфыркивая.
Мне было хорошо. Теплым мягким комочком свернулся на коленях чужой ребенок. Ноги отогрелись, просохли ботинки. Приятно грела нутро горячая еда и на душе было тепло. Нам очень нужна была эта передышка. В этой подземной норе все дышало любовью и спокойствием. И миром. Потому что здесь жила семья. Настоящая, пусть и лохматая. Большая, шебутная, шумная и дружная. Я теребила пальцами мягенький мех детеныша и смотрела на Нирса.