Полынь и мёд - стр. 8
С каждым движением, каждым рывком из головы улетает всё накопившееся – всё, что не даёт покоя в течение дня. Я абстрагируюсь от дурных мыслей, ищу покоя, и у меня даже получается. Почти получается.
Раз-два, раз-два…
Мимо меня снуют люди, жмут тяжести или занимаются на беговых дорожках, убегая подальше от инфаркта, и крутят педали в погоне за молодостью. Какой-то мужик, поигрывая мышцами, строит глазки симпатичной девице за соседним тренажёром, кто-то болтает о всякой ерунде – я не вслушиваюсь, продолжая качать этот чёртов пресс, будто бы меня с головы до пят скипидаром намазали. Мне нужно отвлечься, нужно выплеснуть злость, а иначе свихнусь.
Нет, это не поможет.
Резко поднимаюсь на ноги, ощущая приятную тянущую боль в животе, а икры напряжены до предела. В такие моменты я чувствую себя практически железным человеком – уставшим, но весьма довольным собой. Оглядываюсь по сторонам и стремительно иду в ту часть зала, где свисают с потолка боксёрские груши, а левее находится огороженный ринг. Прекрасно. Именно это мне и нужно, несомненно.
В глубоком ящике нахожу пару подходящих по размеру перчаток, напяливаю их и почти бегом направляюсь к груше. Размахиваюсь и со всей силы бью. Удар, ещё один, третий…
Я люблю бокс, люблю спорт в целом, потому, когда мои руки, раз за разом бьют по грубой коже, адреналин растекается по венам, и я практически успокаиваюсь, заменяя одни эмоции другими – более приятными и знакомыми с детства.
Я молочу и молочу несчастную грушу, абстрагируясь от всего, что творится вокруг, и наедине с собой мне сейчас легко и комфортно. На второй план отходят проблемы, плохие мысли, утихает злость, гаснет ярость, и на смену глухому раздражению приходит здоровая усталость.
Даже о матери думать перестаю. В один миг, когда мышцы натянуты так, что в любой момент могут лопнуть, мысли о ней отступают. Пусть наша ссора останется за пределами моего сознания, потому что если начну снова на этом всём зацикливаться, то потеряю над собой контроль. А мне нельзя, у меня завтра по плану подписание важного контракта, мне нужно держать себя в руках.
Ударив последний раз, повисаю на груше, приводя дыхание в порядок, а в голове приятная пустота, звенящая такая, стерильная. Вот для чего мне ежедневные занятия – чтобы дури в мозгах поменьше скапливалось.
Спорт всегда был моим спасением. В самые тяжёлые моменты жизни, я мог положиться только на него. Знал, что не подведёт. Если случалось какое-то дерьмо, я просто выходил на пробежку, или вертелся на турнике, пока ночь не опускалась на землю.