Полынь и мёд - стр. 39
– Ай-яй-яй, Роман Александрович, – осуждающе качаю головой и хмурюсь слегка. – Нехорошо, пользуясь служебным положением, новых сотрудников запугивать.
– А кто тебе сказал, что я хороший мальчик? – Наклоняется ниже к моему уху, и его голос льётся в меня журчащей рекой.
– Ты со всеми своими сотрудницами танцуешь под блюз в полумраке?
Рома молчит, глядя на меня сверху вниз, а наш танец длится, плавный и на удивление гармоничный.
– Ревнуешь? – усмехается, блуждая сильными пальцами по моей спине, рождая толпы мурашек размером со стадо носорогов.
– Пфф, – фыркаю, отворачиваясь, и фокусирую рассеянный взгляд на саксофонисте.
Ему лет сорок, он строен, если не сказать субтилен, а седина в волосах серебрится в мягком свете, падающем на сцену. В маленьком зале потрясающая акустика, и звук отражается от стен, преломляясь, и становится почти живым организмом.
– Тебе нравится здесь? – отвлекает от размышлений голос Романа, а я киваю.
Нет смысла притворяться, и Рома удовлетворённо улыбается. Его кожа в странном освещении зала кажется золотистой, а лицо на этот раз тщательно выбрито. Литвинов вообще совсем другой сейчас, вовсе не похож на того дурашливого мужчину, с которым мы сидели у обочины. Сегодня он другой, сегодня другая я.
Я не знаю, куда это всё заведёт. С наступлением рассвета мы превратимся в сотрудников, между которыми тысяча табу. Нагромождение из служебных обязанностей, деловой этики, прошлого и настоящего, но сегодня мы оба немножечко не те, кем были ещё утром. Будто бы в полумраке растворяется всё, кроме пронзающего насквозь электричества.
– Ты часто здесь отдыхаешь? – обвожу рукой комнату, а Рома отрицательно качает головой.
– Не слишком… у меня вообще не так много времени для отдыха.
Как и у меня. Порой сил хватает лишь доползти до кровати, а на встречу с друзьями и культурные мероприятия их часто вовсе не остаётся.
– Признаешься, куда моего шефа дел?
Рома улыбается и кружит меня, придерживая за руку, а я смеюсь, когда мир вокруг слегка расплывается.
– Ты бы согласилась прийти сюда одна, без провожатого?
– Нет, – отвечаю без паузы, а Рома снова улыбается. – Так это был план?
– Именно. Коварный и хорошо продуманный план.
– Однако… и шефа моего впутал. Он же святой человек, а ты интриган, между прочим.
– Помнишь, я тебе говорил, что всегда добиваюсь своего?
Оставляю вопрос без ответа и понимаю, что мне не хочется злиться. Совсем не хочется, хотя следовало бы.
Я теряю счёт времени, а мы всё танцуем, мягко кружа под плавный мотив. О чём-то говорим – совсем не существенном, глупом, но этот разговор – первый нормальный между нами. Без желания уколоть или чему-то сопротивляться, без поисков потайных смыслов и двойного дна. Просто говорим о море и горах, животных и летящих над водой чайках, о любимых блюдах и спорте. Я рассказываю о сестре и её успехах в учёбе, о родителях что-то говорю, а Рома внимательно слушает, впрочем, ничего не рассказывая о своей семье. А я и не спрашиваю, потому что не имею привычки настаивать. Единственное, что удаётся узнать: он не женат, живёт один в пригороде, а больше ничего.