Полымя - стр. 57

На их улице Хорошкова многие пускали отдыхающих, да, пожалуй, большинство. Потому что место удачное – подворья вдоль берега рассыпаны, прямой выход к воде. Так что спрос есть, вот народ и пользуется, для многих это единственный доход. А он… Пока «шоха» на ходу, они как-то выкручиваются. Последний год даже полегче стало, потому что доча в Твери пристроилась, сама себя содержит, в какой-то конторе на телефоне сидит, всякую дребедень людям в уши льет, рекламщица. Хотя не только в «шохе» дело. Им с Дашей и уехать-то некуда, нет у него тещи поблизости, родня жены по дальним деревням разбросана. И свое подворье с кем-то делить – нет, не готов он, чтобы чужие люди на его земле вдруг главными стали, а так и будет: кто платит, тот и музыку заказывает. И гостевой дом придется строить, а где? Сарай снести – мало. Если только мастерскую… Нет, не готов он!

Крапивнин выругался сквозь зубы. Да и как не выругаться, когда сплошные тупики вокруг, засады. А надеяться на что? На Божью помощь? Будет день, будет и пища, так? И не унывать, потому что уныние – грех тяжкий. И если верно это, то что ему с того, развеселиться?

– Саша, про картошку не забудь!

Он взял кружку и даже не отхлебнул: чай остыл, только выплеснуть.

* * *

Сквозь сон Олег слышал голоса – мужской и женский. Если первый от него ничего не требовал, то второй был настырный, подкрепленный толчками в плечо. Мужской голос пробубнил что-то успокаивающее, укоризненное, и женский истончился, удалился, исчез.

Потом его тряхнуло, но уже не как прежде, а всего. Где-то внизу лязгнуло. Следом явилась первая более-менее оформившаяся мысль: «Поезд. Приехали».

Олег открыл глаза. В купе было светло. И дверь приоткрыта. Соседа не было. Как его? Алексей Николаевич. Да, точно. Воронцов.

– Выходим! Поторапливаемся! – прокатилось по коридору.

Олег приподнялся, чтобы взглянуть, что там на столике. Да ничего, то есть ничего стоящего. Корытце с розовой бахромой остатков винегрета. Стаканы. Смятые обертки. Пустые бутылки.

Что пустые, его не сильно огорчило. Поправляться не требовалось. Голова прояснялась при отсутствии какого бы то ни было неустройства в животе, тяжести в мышцах, ломоты в костях. Он вообще никогда не мучился похмельем – на зависть мужикам, с которыми ему доводилось выпивать и просыпаться под одной крышей.

Зато Ольга возмущалась: «Нашли чему завидовать! Отсутствие сдерживающего фактора, наказания за неумеренное возлияние – есть прямая дорога к алкоголизму». Вот как нахваталась по журналам! И ведь не придерешься. Только кому какое дело до этой правоты? И мужики продолжали завидовать. Особенно Димон. Когда перебирал, наутро его корежило по-черному, до тремора и сухача во рту. Правда, давно это было, и кто знает, как у него сейчас, так же или привык, пообтерся? Нынче они по разные стороны начальственного стола, а совместные гулянки случаются только два раза в год – в день рождения рекламного агентства, возглавляемого Дмитрием Юрьевичем Шепотковым, плюс новогодний корпоратив.