Полымя - стр. 4
«Было дело».
«С сапогами или уже в берцах?»
«В сапогах».
«Тогда знаешь что почем».
«Вспоминаю иногда. А еще они какие слова не знали?»
«Ластик».
«Что?»
«Ластик. Шутковали еще надо мной».
«А что взамен?»
«Стирательная резинка. Тут уже я смеялся».
Ботинки у Егорова были мало ухоженными, так еще и с надставленными сантиметра на полтора каблуками. Размером не больше сорокового, чуть старомодные, но не без того изящества, что выше моды. И сейчас, на обочине Старой дороги, Игорю Григорьевичу ботинки было жалко – изгваздает ведь, но лезть надо, никуда не денешься.
Участковый вздохнул и отодвинул ветки, а какие не смог, через те переступил. Штанины он приподнял, но через пару шагов ноги провалились в обманчиво твердую смесь песка и прелых листьев. Егоров отпустил брючины и пошел, уже не разбирая, куда ступить.
Квадроцикл унесло метров на двадцать – скорость была приличная, еще и уклон. Проломившись сквозь кусты, квадр подпрыгнул, клюнул носом, вывернулся, счастливо миновал одно дерево, другое, потом наскочил правым колесом на ствол упавшей ели, старой и толстой. Его подбросило и завалило на бок.
Вот тогда залетные и погибли. Одному переломило шею так, что голова вжалась ухом в плечо. Другого насквозь проткнул иззубренный сук – не той ели, что опрокинула квадроцикл, а лежащей рядом, тонкой. Ее подмяло и завалило старое дерево: когда падало, поломало сучья и только потом утянуло молодую елку вниз, выдрав корни из земли и развесив на выворотне ленты мха. Один из этих сучьев и пронзил, как шпагой, того, что был «вторым номером», сзади сидел, раскрасив кровью толстовку с нечитаемым теперь принтом. А у водителя сначала сорвало веткой каску, а потом уже ударило головой о ствол.
Каска валялась рядом – натуральная фашистская или под нее, подделка-сувенир, но, вероятнее, все же натуральная, если помнить о хобби ее владельца. Когда Олег первый раз увидел этого парня, он как раз был в этом артефакте. И не потому, что за рулем положено быть в шлеме, но в каком – на то правила расплывчатые, а для форсу. Только не уберегли понты: как оберег они вообще не очень.
– Наши мужики за эту каску ему морду набить хотели, – задумчиво проговорил участковый. – Так и не собрались.
Егоров обошел квадроцикл. Алые пятна с его щек исчезли. Теперь оно было мучнисто-белым. Или казалось таким в полумраке, разлитом под еловым шатром. В таких местах, у подножия таких деревьев, светло не бывает – или серо, или темно.
– Вот тварь!
Из-под ноги Егорова выскочила лягушка. Всего-то, а он отпрянул. Одна видимость, что спокоен, на самом деле взвинчен: два мертвеца – это два мертвеца.