Полымя - стр. 25
– Отбоярюсь!
Или о Шурупе им рассказать, комке шерсти на красном снегу? Рассказать о звере с желтыми глазищами, которого только очередью из автомата и возьмешь? Так не поймут, на то кивать будут, что надо было ружье покупать. Ага, с серебряными пулями.
Олег плеснул еще, чувствуя, как струится от живота к ногам, как растекается по груди живительное тепло.
Выпил.
И печенюшку… Нет, нужно что-нибудь посерьезней. Кусок черного хлеба и сальце сверху – самое то будет. И огурчик. Соленый. Крепенький. Хрустенький.
Он полез в холодильник, соорудил закусь. Чавкнул. Хрустнул. И подумал, что, вообще-то, прав Игорь Григорьевич, да и не он один, со стороны наверняка так и кажется, что нервы у Олега Дубинина железные, что ничего его не трогает, не пронимает. И ведь что характерно? Не обманывается народ! Пускай не полностью, не до конца, но так и есть. Много лет он ковал себе броню, пока не стало получаться, это лишь поначалу коротка была кольчужка.
«Ты бесчувственный!»
Сколько раз бросали ему этот упрек и мама, и Ольга, а он не соглашался:
«Я умиротворенный».
От дальнейших объяснений и толкований он уклонялся, но считал так: умиротворенный – это живущий в гармонии с собой и миром. В его случае самым верным было этот мир от себя отодвинуть, и прежде всего людей, чтобы не лезли и не мешали. Каждый человек, близкий или встречный-поперечный, есть потенциальная угроза: не нагадит, не наступит на ногу, не толкнет плечом, так попросит или озадачит. А ему своих задач хватает, поэтому надо отодвинуть или отодвинуться, и будет тебе покой и счастье.
Олег икнул. Глаза слипались. Пора на боковую. Только глянуть, кто разводил костер у Жабьего ручья и так ли ни при чем здесь скит.
В аппаратной царил полумрак. Окон здесь не было, как и положено тайной комнате. Только светились три экрана. На каждом ряды картинок, на круг – восемнадцать, по числу камер. Два прямоугольника были черными, придется вызывать мастера, сам он разбираться с капризами видеотехники не будет – не умеет, да и ни к чему, на то обученные люди есть.
Дом, причал, корабль, подъездная дорога, скит… Изображения казались застывшими раз и навсегда. Но это не так – все менялось: ветер тревожил кроны и приминал траву, расходились круги от хлестнувшей хвостом по воде рыбы… В памяти компьютера хранилось все схваченное объективами за трое суток, да больше и не надо.
Олег подвигал «мышкой» – курсор заметался по экрану. Вот он сейчас в архивы и нырнет.
Рядом с клавиатурой лежал смартфон, подсоединенный к USB-заряднику. Тот мобильник, что в кармане, был попроще – для полымско-покровского пользования, а смартфон для связи с «большой землей». Вечерами Олег смотрел, кто объявлялся за день, при этом редко когда отзванивался. Посмотрел и сейчас.