Полуночный прилив - стр. 17
Проходя мимо, оба брата протянули руки и коснулись фамильного меча.
Их мать Урута вместе с рабынями трудилась над фамильной шпалерой, завершая последние сцены, изображавшие участие Сенгаров в войне за объединение племен. Она была настолько поглощена работой, что даже не заметила вошедших сыновей.
Томад Сенгар и трое его гостей из числа знати сидели за доской, сделанной из цельного рога какого-то древнего зверя. Игральные кости были вырезаны из моржового бивня и зеленого нефрита.
Трулль остановился возле играющих, опустив правую руку на рукоятку меча. Жест этот означал, что он принес важные известия, таящие опасность для племени. Рулад встал у него за спиной и быстро глотнул воздуха.
Не поднимая глаз, старейшины одновременно встали, а Томад отодвинул доску с незаконченной партией в сторону. Гости молча удалились. Глава семейства перемешал кости и снова опустился на корточки. Трулль присел напротив:
– Приветствую тебя, отец. К побережью Калешского лежбища подошел летерийский флот. Тюлени в этом году явились на брачные игры раньше обычного. Летерийцы убивают их. Я видел это собственными глазами и сразу же отправился сюда.
Томад кивнул. И спросил:
– Значит, ты без остановки бежал три дня и две ночи?
– Да, отец.
– А летерийцы все это время продолжали бить тюленей?
– Уверен, что так оно и есть. Отец, Менандора, Дочь Зари, наверняка встретила это утро, видя корабли летерийцев, целиком заваленные тюленьими тушами. Когда они отплывут, за каждым судном потянется красная река из тюленьей крови.
– А на место груженных добычей кораблей придут новые! – злобно прошипел Рулад.
Вмешательство младшего сына заставило Томада нахмуриться.
– Рулад, сообщи обо всем, что слышал, Ханнану Мосагу.
Особой срочности в этом не было, и повеление отца показывало, что он недоволен Руладом.
Тот вздрогнул, но тут же совладал с собой:
– Как скажешь, отец.
И с этими словами юноша повернулся и покинул дом.
Лицо Томада стало еще сумрачнее.
– Ты пригласил на важный разговор нечистокровного воина?
– Да, отец.
– Зачем?
Трулль предпочел промолчать. Ему не хотелось говорить отцу о том, что Рулад проявляет чрезмерное внимание к невесте Фэра.
Томад вздохнул и принялся разглядывать лежащие на коленях руки – сильные, покрытые шрамами.
– Что-то слишком мягкотелыми мы становимся, – прогремел он.
– Отец, но разве уважительно относиться к тем, с кем мы связаны соглашениями, – это проявление мягкотелости? – рискнул возразить Трулль.
– Конечно. Они ведь уже не впервые нарушают договор.
– Тогда почему король-колдун не отменил Великую встречу с летерийцами?