Полуночный лихач - стр. 55
– Что, правда так сильно воет? – полюбопытствовал Антон.
– Лучше не пробовать, – кивнула Инна, проворно отпирая замки: Антон, сколько ни старался, не мог вспомнить, который ключ подходит к которому из них. – Один раз ты забыл его выключить, так соседская собака на тебя потом месяц бросалась, хотела насмерть закусать.
– Собака! – Антон передернул плечами. – Слушай, я помню…
Инна живо обернулась, даже ключ уронила.
– Помню, вроде бы собак я не любил. Так? Или ты этого не знаешь?
– Знаю. – Она подняла ключ. – Собак очень любила Нина, а тебе больше нравились кошки. Лапка предлагала завести и котенка, и щенка, но вы предпочли не заводить никого.
Кошки! В больнице была толстая наглая кошка, которая ходила по палатам и собирала дань с больных, устраивая настоящие истерики. Персонал носился с ней как с писаной торбой.
Антон покачал головой. Неизвестно, как раньше, но сейчас кошки ему уже не нравились.
Этот незначительный разговор заронил ему в голову интересную мысль. И все время, пока они с Инной ходили по трехкомнатной, но какой-то неудобной, тесноватой квартире, она как бы экскурсию проводила, показывая: «Вон там кухня, ты всегда сидел за столом с этой стороны, у окошка; это Лапкина комната, это все ее кассеты, она больше всего любила мультики смотреть; а это гостиная; а это спальня», – он так и сяк поворачивал в голове свою мысль, как бы прицениваясь к ней со всех сторон.
Мысль же состояла в том, что его прошлое, настоящее и отчасти будущее в качестве Антона Антоновича Дебрского реальны настолько, насколько этого хочется окружающим. То, что помнят о нем посторонние люди, станет и его воспоминаниями о себе. Он будет усмехаться, «вспоминая», как любил кошек, а собак не терпел и пользовался неприязнью соседской Тэффи, как мог съесть на пикнике четыре шашлыка зараз, как ворчал, если его место около окна оказывалось занятым дочкой. И с отвращением глядеть на ободранный, с небрежно подклеенной ножкой телефонный столик, которому выпала честь быть орудием защиты в какой-то загадочной разборке, происшедшей у него дома (Инна сказала об этом вскользь, а может быть, она просто была не в курсе событий). Он будет злиться при упоминании какого-то Асламова, который беззастенчиво кидал его фирму и принес ему лично немало неприятностей. Он будет с ненавистью думать о том неведомом ему водителе, теперь уже мертвом, который однажды ранним утром врубил слишком большую скорость, не справился с управлением своего джипа и вылетел на повороте на встречную полосу, чтобы погибнуть, убив жену Антона, а его самого погрузив в такую пустоту и темноту, какой и врагу своему не пожелаешь. Одним неосторожным поворотом руля этот лихач вынудил Дебрского отныне поддерживать всю свою жизнь не собственными мыслями и чувствами, а какими-то костыльками, которые ему подставят другие люди. Добро, если это окажется правдой, а если кто-то из них решит солгать? С другой стороны, что есть истина? Сакраментальный вопрос… Добрый рыжеглазый доктор, которого звали Федор Иванович, давал ему в больнице газеты, а на столике всегда лежало захватанное Евангелие, дар какой-то благотворительной организации. Отсюда – из Нового Завета – вопрос об истине. Оттуда – из газет – ответ: истины не существует самой по себе, она всегда субъективна и зависит от человека, который ее выражает. Значит, его «воспоминания» целиком и полностью зависят от правдивости и честности людей, которые находятся рядом с ним. И если кто-то из них решит соврать, например, враг скажет, что они были наипершими, наилепшими корешами… Хорошо, что он заранее узнал, что Дебрский с этой Инной не питали друг к другу особенных симпатий. А не странно ли, что он общается только с людьми, которые его недолюбливают? Инна вот, потом Красноштанов и несколько других сотрудников из «Вестерна», которые смотрели на него с плохо скрываемым отвращением, а также загадочный врач «Скорой помощи» Сибирцев, из глаз которого так и лилась ненависть… Что же за человек был этот Антон Дебрский, если смог восстановить против себя стольких людей, даже совершенно случайных знакомых вроде Сибирцева? Интересно, хотя бы жена Нина его любила?