Полуночное солнце - стр. 2

– Сидите смирно, вам говорю, – прикрикнула женщина, а затем Бен ощутил, как она перегнулась через проход, рассматривая его. – Ты что, голуба, один едешь? – спросила она.

Он попробовал притвориться, будто не слышит, но невольно еще сильнее развернулся к окну.

– Я с тобой разговариваю, голуба, – произнесла она, повышая голос. – Я же тебя знаю, правда? Ты не должен разъезжать в одиночку.

Близнецы зашушукались.

– Это он? – спросил один из них. – Он, да, мам? Тот мальчик, у которого и мама, и папа, и вообще все погибли на пустоши?

Бен зажмурился, чтобы подавить нахлынувшие чувства, и тогда женщина опустилась на сидение рядом с ним.

– Все в порядке, сынок, не нужно бояться, – зажурчала она так близко, что он ощутил на щеке жар от ее сигареты. – Я знаю, что ты сын Стерлингов. Откуда ты едешь? Очень плохо они поступили, те, кто должен был за тобой присматривать. Отпустить восьмилетнего ребенка одного.

Он испугался при мысли, что из-за него у тети будут неприятности. Та ведь так старалась, чтобы ему было хорошо – как она себе это представляла. Он закусил нижнюю губу, причмокнув так, что близнецы захихикали, и принялся мусолить ее, чтобы успокоиться.

– Не обращай на нас внимания, Бен, – продолжала женщина. – Поплачь. Вредно держать все в себе.

Зажмуриться еще сильнее он не смог, поэтому открыл глаза. Перед ними все плыло, как будто поток слез, который он силился сдержать, все-таки прорвался наружу. У него возникло ощущение, будто она украла его горе и выставила на всеобщее обозрение. Бену хотелось ударить по ее пухлому лицу, казавшемуся угрюмым от тревоги за него, по этому носу, ноздри которого раздувались и опадали при каждом вдохе и выдохе, по рябому двойному подбородку, из которого торчали жесткие рыжеватые волоски.

– Останешься пока с нами, – решила она, – и мы найдем того, кто о тебе позаботится, бедняжка.

Он мог бы сказать, что едет не в Старгрейв, а дальше, только она никогда особенно не прислушивалась к словам детей. И ему пришла мысль, настолько ясная, что он похолодел и ощутил пустоту в душе: остается лишь открыть дверь вагона и выпрыгнуть. По крайней мере, тогда он точно будет со своими родными. Он потянулся рукой за спину и нащупал ручку, ощутив, как подрагивает дверь. Ему достаточно лишь надавить на ручку и вывалиться из поезда спиной вперед. Когда дверь поддастся, он закроет глаза. Вагон качнуло, и его отбросило на ручку, он почувствовал, как она опустилась, а в следующий миг дверь громыхнула, женщина схватила его за руку и подтащила по сиденью к себе.

– Нельзя баловаться с вагонными дверями, сынок. Все вы, мальчишки, одинаковы.