Полукровка - стр. 56
Володя ждал. Мама перебирала фотографии, папа устроился у нее за спиной и смотрел через плечо.
– Странный ракурс, – заметил он, ткнув в снимок ажурного возвышенного храма, что поднимался в небо столпом света.
Володя выставил святилище в его истинном виде так, что оно походило на взлетающую ракету. Яркий свет, гордость, радость, восторг – на снимке полыхал фонтан эмоций.
– Почему странный? – удивился Володя искренне.
– Ну, мне кажется, храм Христа Спасителя и без того довольно массивная конструкция. Ты хотел устремить его в небо? Но он от этого только выглядит еще более приземленно.
«Приземленно выглядит», – пронеслось в голове. Уколом отдалось в сердце. Он еще не успел осознать все до конца, а от триумфа не осталось и следа.
Конечно! От того, что он научился воспринимать мир по-другому, другие не стали воспринимать его иначе. Ни папа, ни мама, ни Оля никогда не увидят величественного сооружения, которое на самом деле стоит на месте храма Христа Спасителя. Они будут все так же наблюдать укоренившуюся махину новомодного, с пафосом восстановленного ХХС, как его принято теперь величать. Они никогда не увидят готических улочек невидимого простому смертному города. Никогда не ощутят восторга от черного ажурного Москворецкого моста. Не серого, знакомого всем, а того великолепно воздушного, украшенного вязью непонятных слов.
Эйфория прошла мгновенно. Словно ее и не было. Он с тоской поглядел на папу.
– Извини, – потупился тот. – Я не хотел обидеть. Но ты сам всегда просил говорить тебе честно. У тебя были фотографии лучше. Гораздо лучше.
Не чувствуя ничего, кроме горечи, Володя сгреб фотографии.
– Вы просто не видите, – покачал он головой.
– Вовка, – сказал отец. – Кончай строить из себя непризнанного гения.
Володя попытался улыбнуться: в конце концов, они же в самом деле не виноваты в том, что не видят. Они просто не могут увидеть. Неспособны из-за этой – как ее? – Пелены. Но улыбка вышла кривой. Как жаль, что он не умеет рисовать. Он бы нарисовал все это великолепие, чтобы донести до всех и до каждого. Потому что рисунок – субъективен, а фотография, хоть и авторское, но отражение объективного.
– Володь, не расстраивайся, – мягко произнес папа. – Фотографии неплохие. Просто не лучшие.
– Да нет, – качнул головой Володя. – Все правильно.
Но в голосе сквозила такая горечь, что он поспешил ретироваться, только бы избежать объяснений.
В комнате избранные снимки полетели на кровать к кипе менее удачных собратьев. Да, если смотреть на это сквозь Пелену, то снимки в самом деле бездарные. Не тот ракурс, не та композиция, не тот свет. Все не то. Ведь он фотографировал другое, чего не видят простые люди.