Полукровка - стр. 32
Вход в арку перекрывала тяжелая железная решетка. Калитку на могучем магните удерживал хитрый электронный замок. И, судя по виду, решетка стояла здесь давно, а не была присобачена вчера.
Не может быть! Сердце заколотилось, разгоняя кровь. Сперва показалось – ошибся. Володя пробежал вперед, заметался в поисках другой арки. Потом назад. Тщетно. Дом с двором-колодцем и аркой был один. Но входа во двор не было. Вернее, вход был, но не для него...
Бред какой-то.
С этой мыслью Володя пришел в фотомастерскую. Саныча снова не было и не предвиделось, о чем весело доложил напарник. Володя кивнул и принялся за привычные дела. Но работа шла без обычного удовольствия. На автомате. Он вообще не задумывался, что делает. Мысли витали далеко. И в мыслях этих он снова и снова припирал отца к стенке и вытряхивал из него ответы на вопросы, которые мучили его сейчас. А заодно и на те, что мучили годами его папу.
Минута в минуту он закрыл лавочку, выключил свет и аппаратуру и вышел на улицу. И направился не к метро, а знакомым уже маршрутом зашагал к дому с аркой.
Сегодня здесь горели фонари. Горели ярко, не оставляя ни закуточка для тени неясности. Володя почти перешел на бег. Поймал себя на этом метрах в тридцати от дома. Сбавил шаг. Пригляделся.
Возле арки яростно, словно решив посоревноваться с солнцем, светил фонарь. На входе стояла та же металлическая решетка с тем же магнитным замком. Хотя Володя готов был поклясться, что вчера был именно здесь. Вот в эту самую арку нырнул отец, и он следом. Только решетки он не видел.
Володя почти совсем остановился. Отец стоял там. В тени арки, прислонившись спиной к злосчастной решетке. В плаще и шляпе.
«Выпендрежник», – почему-то подумал Володя.
Пальцы вцепились в пуговицу на куртке. Володю трясло. Все заготовки пропали куда-то. Все, что так усиленно крутилось и проигрывалось в голове целый день, растаяло, как туман.
А отец стоял и молча смотрел на него. Стоял и смотрел.
Володя остановился шагах в пяти. Что делать, он не знал. Подобные сцены видел лишь в кино, и там они заканчивались неуклюжими объятиями. Кидаться на шею этому человеку казалось совершенно неуместным.
И он стоял и крутил пуговицу на куртке. И молчал.
Отец натянуто улыбнулся.
– Я знал, что ты придешь, – сказал он. И в голосе прозвучало что-то искусственное, хоть Володя и не заметил этого.
А потом отец раскинул руки в стороны, словно приглашая непутевое чадо в объятия. Совсем по-киношному. Будто играл какую-то роль. Нервное напряжение лопнуло. Володя поднял руку и с удивлением посмотрел на сжатый в пальцах предмет.