Полудемон. Месть принцессы - стр. 7
Схватил коня и рванулся к деду.
Посольство ехало двадцать дней. Том одолел это расстояние за восемь. Ехал без дорог, по одним звездам. Дорогами было бы на пять дней больше, а он махнул напрямик, через пустоши. Загнал двух лошадей, чуть сам не помер, ел и спал, не слезая с седла, но успел.
И рассказал обо всем королю.
Гнев деда был страшен.
В герцогство тут же отправилась голубиная почта и рванулись гонцы. А следом за ними – королевская гвардия.
Кроме сплошных матерных слов, в письмах содержался приказ доставить принцессу во дворец «СО ВСЕМ УВАЖЕНИЕМ!!!», а если какое быдло ее обвинять вздумает, то дед обвинителю… потом… и жезл монарший в… по самое навершие засунет.
Дядюшка ведь даже сообщить срочной почтой не потрудился. Ни о пожаре, ни о принцессе.
А может, и потрудился, только гонцу волки по дороге попались. Голодные. И особенно любящие пергамент. Нехватка витаминов, понимаете? А дядюшкиным голубям – соколы.
Я еще не говорил, что пара кузенов Абигейль были страстными охотниками?
Но доказательств не было.
И тут судьба бросила на стол первую карту.
Даму пик. Некромантку и темную ведьму.
Поймали ее, когда некромантка порчу наводила. И хотели было уж на костер, чтобы, значит, темная душа, да через очищение светлым пламенем, аккурат к престолу Светлого Святого, да решили дядюшку обрадовать. Позвать в гости. На зрелище. И на пир, естественно. Только не успели. Вечером, по приезде дядюшке не до того было, а ночью пожар случился. Про некромантку все и забыли.
Кроме принцессы.
Держали-то девушек вместе. В соседних камерах.
И времени для разговоров у них было – прорва.
Кто сказал, что некроманты – страшные и злобные твари?
Я говорил про семь разновидностей магии. Из этой когорты больше всего не любят магов смерти. Или – некромантов. Почему? Ну-у, это из-за Светлого Святого и его холопов. Надо же им кого-то было объявить врагами? Надо. Необходимо, чтобы был враг, чтобы было кем прихожан пугать, чтобы было стра-а-ашно и ме-е-ерзко. А что у нас противнее оживших мертвецов? Или упырей?
Лично мне вся разряженная придворная толпа всегда была намного омерзительнее стада кадавров. Но так то – мне. А крестьянину покажи оживший трупешник – штаны век не отстирает.
Вот с некромантами и боролись. Сжигали их. Топили. Серебром разрубали. Осиной протыкали. Ни их, ни их семьи просто не жалели.
И девчонку ту не пожалели бы. Звали ее Марта Фейль. Было ей, как и принцессе, семнадцать лет. Только она была намного взрослее Мишель. Жизнь заставляет, знаете ли.
Была Марта откровенно некрасива. Черноволоса, черноглаза, худа как щепка и бледна как смерть. Нос длинный, рот широкий, а когда улыбается, кажется, что там зубов в два раза больше нормы. Самым красивым в ее лице были брови. Черные, густые, изгибающиеся ровными дугами. Только кто на них станет обращать внимание при всем остальном наборе?