Польский бунт - стр. 19
Он ревновал? О Боже мой, нет! Ха-ха-ха! В самом деле, как было бы забавно, если бы он, Григорий Потемкин и молодой граф вздумали сводить между собой счеты из-за женщины! Которую никто из них не любил, но надеялся использовать… Война между Россией и Турцией неизбежна; Австрию принудят в ней участвовать. В этой войне Польша должна стать союзницей России, которая, несомненно, победит, и под сим благовидным предлогом усилить свою армию, получить выход к Черному морю и его торговым путям… Стась уже построил магазин в Херсоне… Туда, в Херсон, направлялся «граф Фалькенштейн» – австрийский император Иосиф, который должен был сопровождать Екатерину в поездке по Тавриде. Еще один просвещенный деспот. Польский двор перебрался из Канева в Корсунь, чтобы перехватить его по дороге. Там ждать пришлось всего три дня. Улыбки, объятия, пылкие уверения… «Клянусь вам, пока я жив, Польша не потеряет ни одного листа с дерева!» Pas une feuille d’arbre… Император умер в феврале 1790 года. «Здесь покоится Иосиф II, не преуспевший ни в одном из своих начинаний», – он сам заказал себе такую эпитафию…
Часы пробили двенадцать, и Понятовский вздрогнул от неожиданности. Виски сдавило, словно обручем, и какая-то слабость по всему телу… Ах да, он же не ел со вчерашнего вечера. Позвонить, чтобы ему принесли сюда кофе? Или просто стакан теплого молока… Но он не позвонил. Безвольно сидел, сгорбившись, на кровати, положив руки на колени и рассматривая перстень с сердоликом на правом мизинце.
Его королевская печать. Божьей милостью и волей народа король Польский, великий князь Литовский, Русский, Прусский, Мазовецкий, Жемайтский, Киевский, Волынский, Подольский, Подляшский, Инфлянтский, Смоленский, Северский, Черниговский и прочее, и прочее… Вот сколько всего он потерял.
Браницкий не только присягнул Конституции 1791 года, но и стал военным министром в новом правительстве. Ведь после смерти Понятовского корона должна была перейти к саксонскому курфюрсту для основания новой династии. Все посланники иноземных государств выражали Станиславу Августу одобрение своих дворов; римский папа перенес празднование святого Станислава на 3 мая. Новый прусский король и новый австрийский император обязались соблюдать целостность Речи Посполитой, а князь Кауниц, с согласия Леопольда II, даже отправил в Петербург ноту, побуждая признать свершившийся факт. Понятовский побоялся известить Екатерину о том, что осмелился сделать. Король с народом, народ с королем, ободрял он себя. Шляхте оставили ее привилегии, панам – крестьян; мещанам позволили приобретать землю и открыли доступ к чинам; магнаты публично принимали городское гражданство; диссидентов больше не преследовали. Кто мог остаться недоволен? Адам Чарторыйский выехал послом в Дрезден, но Станислав Август не спешил подставлять свою голову под польскую корону, словно та была из раскалённого железа. Молчание России перекрывало весь европейский хор, певший аллилуйю. Стало ясно: Екатерина ждет только завершения войны с Турцией, чтобы приняться за Польшу. Война со Швецией закончилась в августе предыдущего года; Игельстрём, заключивший Верельский договор, получил в благодарность орден Святого Андрея Первозванного, чин генерал-аншефа, золотую шпагу и сорок тысяч рублей. Репнину, разбившему турок при Мачине, дали Святого Георгия первой степени. Юсуф-паша запросил мира, и Репнин в июле заключил с ним временный договор, однако Потемкин, не желавший упускать лавры победителя турок, порвал его в клочки и начал всё заново. В середине октября к нему в Яссы приехал из Вены Щенсный Потоцкий, вслед за ним – Северин Ржевуский, но тут светлейший князь Григорий Александрович нежданно приказал долго жить. Безутешная графиня Браницкая пыталась согреть своим дыханием его охладевшие уста…