Положите ее среди лилий - стр. 15
Он осторожно коснулся головки георгины пальцами с утолщенными суставами.
– Кого? – переспросил он невнятно и без всякого интереса – просто туповатый старик с цветком.
– Дженет Кросби, – повторил я.
На солнце было жарко, а от гудения пчел и запаха всех этих цветов я и сам сделался туповатым.
– А что с ней?
– Вы подписали свидетельство о ее смерти.
Он оторвал взгляд от георгины и посмотрел на меня.
– Как, вы сказали, вас зовут?
– Виктор Маллой. Меня несколько беспокоит смерть мисс Кросби.
– А почему это вас беспокоит? – спросил он, и в его глазах мелькнула тревога.
Он сознавал, что стар, туповат и рассеян. Он понимал, что, продолжая медицинскую практику в преклонном возрасте, рискует рано или поздно совершить ошибку. И он решил, что я сейчас собираюсь обвинить его в ошибке, – я это видел.
– Да, понимаете ли, – начал я мягко, не собираясь его пугать, – я уезжал на три-четыре года. Дженет Кросби – моя старинная подруга. И я понятия не имел, что у нее больное сердце. Я был потрясен, услышав, что она вот так ушла из жизни. И я хочу убедиться, что тут нет никакой ошибки.
Мускул у него на лице дернулся. Ноздри раздулись.
– Что вы хотите сказать, какая ошибка? Она скончалась от инфекционного эндокардита. Симптомы были совершенно определенные. Кроме того, там был доктор Зальцер. Не было никакой ошибки. Я вообще не понимаю, о чем вы.
– Что ж, рад это слышать. А что такое этот инфекционный эндокардит?
Он беспомощно сморщился, и в какой-то миг мне показалось, что он сейчас скажет: «Не знаю», однако он взял себя в руки, напряг старческую, слабую память и проговорил медленно, словно представив перед мысленным взором страницу медицинского словаря:
– Это прогрессирующая микробная инфекция сердечных клапанов. Фрагменты изъязвленных клапанов разнеслись с кровотоком по всему организму. У нее не было ни одного шанса. Даже если бы меня позвали раньше, я ничего не смог бы сделать.
– Именно это меня и беспокоит, док, – сказал я и улыбнулся так, чтобы он понял: я на его стороне. – Зачем же позвали вас? Вы же не были ее лечащим врачом, верно?
– Нет, конечно, – ответил он почти сердито. – Но позвать меня было вполне оправданно. Я живу неподалеку. А доктору Зальцеру было бы неэтично выписывать свидетельство о смерти.
– А кто такой доктор Зальцер?
Он снова посмотрел беспомощно, и его пальцы жадно потянулись к георгине. Старику хотелось бы, чтобы его оставили в покое и позволили его разуму дремать, мирно созерцая цветы, и чтобы какой-то головорез вроде меня, который впустую отнимает время, не беспокоил бы его.