Половинка - стр. 7
– Когда ты расскажешь, что рискуя собой, сунулась в пылающий номер. А если бы горела проводка? Ты хоть в курсе, что электричество нельзя тушить водой. А если бы ты наглоталась дыма и свалилась без сознания? – Он бросил вилку на стол. – Ален, ты меня с ума сведёшь! Я же переживаю. Тебе что больше всех надо? Умоляю, в будущем, прежде чем так рисковать, подумай обо мне и детях. Мы же без тебя жить не можем.
Елена поднялась, обняла его за шею, поцеловала в висок.
– Прости. Но я совсем не рисковала. Обесточив корпус, нацепила респиратор, взяла фонарик, поднялась на этаж, подключила рукав, залила огонь. Всё. Никакого риска. Каждый администратор проходит подготовку, зря меня что ли учили? – Она ещё раз чмокнула его в висок, потом в щёку.
– Почему мне не позвонила? Хоть представляешь, что я почувствовал, когда узнал о пожаре в «Полярных зорях».
– Прости. Не хотела тебя волновать. Не подумала, что новость так быстро дойдёт до твоего «Бриза». Собиралась вечером рассказать. Я еле доехала домой, чуть не заснула по дороге. Ты же знаешь, после сильного волнения я вырубаюсь как разряженная батарейка, будто во мне невидимый тумблер отключается.
Он знал об этой её особенности. Из-за нервного перенапряжения Елена ощущала такой упадок сил, что могла заснуть даже сидя, в любой неудобной позе. И засыпала так крепко, что её пушкой не разбудишь.
Вот и сейчас Дмитрий понял, из-за него жена находится в состоянии сильнейшей концентрации и собранности. Дети в шутку называли это состояние: мама-терминатор.
Неприятно, но в какой-то мере Елена права: он собирался разрушить брак. А значит и он, и его теперешняя любимая женщина – её враги. Собравшись с силами, Дмитрий продолжил:
– Ты права у меня появилась другая женщина. Но я не изменял тебе физически, у меня ничего с ней не было. Ты меня знаешь, я никогда не оскорблю и не унижу изменой, не принесу в семью грязь. Прежде чем начать новые отношения, должен прекратить старые. Это будет честно и правильно по отношению к тебе и нашим детям.
Не отводя глаз, Елена пристально смотрела на мужа. По лицу пробежала её заметная судорога боли. Она уловила исходящие от Дмитрия тревогу и обеспокоенность, но больше всего от него веяло бесповоротной уверенностью в своих действиях. Он всё решил за них обоих. Их дружной семье пришёл конец. И точку в ней ставит Дмитрий. Что ж ни умолять, ни цепляться за него не будет. Даже если он пожалеет её и останется, толку от этого никакого. Она не согласна терпеть его безразличие. Зачем ей тело Дмитрия без души, без чувств к ней. Пусть уходит.