Полный курс русской литературы. Литература второй половины XX века - стр. 16
На следующий день Иван Петрович ведет Кавалерова посмотреть на Валю. Кавалеров убеждается, что девушка счастлива с Володей и Андреем Петровичем. Тогда он клянется, что на завтрашнем футбольном матче убьет Андрея Петровича. Однако, этого не происходит. Вместо этого Кавалеров напивается и отправляется к одной вдове, Анечке Прокопович. Ночь он проводит в ее объятиях. Наутро ему становится противно. У Кавалерова начинается горячечный бред. Ему мерещится, что сказка о двух братьях повторяется в новом, причудливо-странном ключе. Иван зовет его к «Четвертаку», Валя парит над толпой и падает в руки Володи. Позади Кавалерова сидит на земле думающая машина Офелия, вышедшая из повиновения Ивану. Она ползет за Николаем, затем поворачивается к пытающемуся убежать Ивану. Из ее головы выдвигается сверкающая игла. Через мгновение Иван оказывается приколот этой иглой к стене.
Кавалеров болеет на протяжении трех суток, потом убегает от вдовы, бродяжничает, спит на бульваре. Когда он возвращается к вдове (про себя твердо решив прекратить с ней отношения), он обнаруживает сидящего на кровати Анечки Ивана. Он наливает Кавалерову вина и заявляет: «Я думаю, что равнодушие есть лучшее из состояний человеческого ума. Будем равнодушны, Кавалеров! И сегодня, кстати… Кавалеров, ваша очередь спать с Анечкой. Ура!»
Идейно-художественное своеобразие
Более всего «Зависть» напоминает «Записки из подполья», главную, как считал В. Розанов, книгу Достоевского. Кавалеров – наследник линии «антигероя» в литературе (одним из первых представителей которой был завистник в «Дневнике лишнего человека» Тургенева). Он может быть также соотнесен с пушкинским образом Сальери – ведь зависть Кавалерова имеет необыкновенный размах. Традиционно критикой образ Кавалерова толковался достаточно резко: мелкий, малодушный человечек, неудачник, не способный жить по-новому. Он завидует тем, кто без колебаний принял новую жизнь, в особенности бескорыстие труда. Неумение встать на такую же высокую ступень вызывает защитную реакцию – очернить тех, кто выше, низвести до своего уровня. Поэтому Кавалеров видит в Бабичеве только «колбасника», в Макарове – шута, жертву бездушного Бабичева, в Вале – поруганную красавицу, утеху похоти Андрея Петровича. В романе все эти версии последовательно опровергаются, Кавалеров посрамлен, а его новый наставник Иван Бабичев призывает Кавалерова к равнодушию.
Однако, несмотря на отрицательные черты, Кавалеров интересен читателю. Его трагическое мироощущение, гордость вперемежку со сладостью самоуничижения и юродства, неумение найти в жизни места, почувствовать себя нужным людям – вызывают сострадание. Таков и доморощенный философ Иван Бабичев (очень похожий на другого проповедника, постоянного посетителя питейных заведений – Семена Мармеладова из «Преступления и наказания»). Родной брат отнял у него дочь (Валя болезненно переживает разлуку с отцом). Кроме того, все, что он видит вокруг, наводит его на мысли о полном разрушении старого, родного уклада – семьи, очага. Строительство «Четвертака» становится для него «последней каплей» в наступлении на частный мир уюта. Символическая фигура Бабичева с подушкой в руках оказывается своего рода предостережением новому строю: частную жизнь людей нельзя уничтожить, посягательство на нее ведет к непредсказуемым последствиям. Сошедшая с ума от любви и других переполнивших ее чувств Офелия, мстит «новым» за все страдания «старых» (сравн. с аналогичными мотивами в «Самоубийце» Н. Эрдмана). Но во сне Кавалеров видит, что машина убивает и своего создателя – Ивана Бабичева. Мир оказывается полностью перевернут. В повести, несмотря на кажущуюся очевидность идеи и ее воплощения, не содержится однозначных ответов на поставленные вопросы, что делает ее содержание шире, а философскую насыщенность – богаче.