Полным ходом, или Морские рассказы 2.0 - стр. 8
Связь держали по переносным радиостанциям и по команде с «Челюскина» начали травить свой конец, мол, эй, на «Челюскине», тащите! Лодка рывками двинулась к борту «Челюскина». Оба судна болтались из стороны в сторону, потому что в дрейфе они лежали лагом к волне, бортовая качка немного усиливалась, стало мотать еще больше. С «Челюскина» пришла команда держать наш конец (веревку) в натяг и травить (отпускать) понемногу! Лодка болталась между судами, как говно в проруби, Картузов матерился вовсю, лица Гены мы уже не видели.
Лодка шла очень медленно, и Картузов прокричал в рацию:
– Да тяните уже!!! Человек ведь нахлебается в лодке, понимать надо!! – В этот самый момент на «Челюскине» потянули мощнее, а на «Армавире», естественно, не успели потравить вовремя, так что наш конец в итоге лопнул. Все это почувствовали, потому как Белов, держащий в этот момент лодочный конец, просто свалился на палубу от неожиданности. Он быстро начал выбирать (вытаскивать) конец на палубу, и тут все увидели, что конец вырван вместе с куском резинового борта лодки с креплением.
Послышался знакомый звук резко выходящего воздуха из лодочных баллонов.
– Я же говорил: чахлая лодочка, не выдержала! Сдулась!! – Дракон выдохнул это в гробовой тишине.
На «Челюскине» видно было, как все забегали по палубе, слышно, как визжала лебедка, которая тянула лодку с Геной, кто-то громко крикнул:
– Тащите его быстрее, бездельники! – Все узнали голос Козловского с мостика.
Наконец, наш прожектор выхватил из темноты тело Жевакина, привязанного к сдувшемуся резиновому мешку, болтающемуся наполовину в воде, потом видно было, как ребята втянули его на борт «Челюскина»!
Возникло минутное затишье, слышны были только плеск волн и шипение рации! Секунды тикали… тишина давила…
– Ну???!!!
– Живой!! Все нормально, чуть наглотался морской водички!! – донеслось с «Челюскина».
– Фу, господи, пронесло!! – это уже наш командир, который спустился на палубу и переживал все это вместе с нами, и все, наконец, выдохнули с облегчением.
Глава 4. На точке
Сколько нам тогда высказал Геннадий Михайлович, уважаемый мой читатель, я вам даже не передам, скажу только, что это была тонкая кружевная ткань речи, где жесткий морской терминологический язык ажурно переплетался с бранными, матерными и не только, выражениями. В итоге мы, как беспробудные непрофессионалы, были посланы далеко-далеко, куда никто не ходил, были обозваны обидными кличками, самая милая из которых была – «соплежу́и»!
Акимов мрачно выслушал все претензии, оказывается, это мы неправильно тянули, это мы порвали его любимую резиновую надувную рыбацкую лодку, и это мы чуть не утопили несчастного моториста, а кто решил его привязать к лодочной баночке, тот вообще идиот!