Размер шрифта
-
+
Полное собрание стихотворений и поэм. Том III - стр. 21
Русским словам в Риме звучать
Московские помнить и продолжать
И ностальгию в кармане закрыв
Смело гляжу на нью-йоркский залив
«Мир – дерьмо. Народа мы не знаем…»
Мир – дерьмо. Народа мы не знаем
Мы одни. И сами мы – палач
Уезжаем. стонем. Уезжаем.
Оставляя родины кумач
И сидим среди десятка русских
Грязный итальянский дом
Ходим восхищённо в этих узких
Комнатах холодных в нём
Рим. Тоска. На вилле мы Боргезэ
Пинии. Сойдём за англичан
Уезжаем. Мира сколько влезет
Жрём пространства стран
Не корнеты в прошлом не уланы
Вот Савенко я
Чепуха. Зачем мне эти страны
Где моя?
«Когда я Русский – всё же русский…»
Когда я Русский – всё же русский
Сижу у своего окна
Гляжу на переулок узкий
И это чуждая страна
Я не скрываю пред собою
Что вижу Рим как бы злодей
Рим же усиленный борьбою
Живёт Италией своей
Фонтаны хладные. Фонтаны
На солнце душно. И жара.
Сжимают старики стаканы
Сидят у столиков с утра
Я нынче вечером увидел
Как чёрный в шляпе и пальто
Пил кофе. Груб рукавный выдел
И кофе мелко завито
На стенах надписи крутые
Они хотят чтобы у них
Такой порядок как в России
Без только вывертов больных
Мне надоело. У вокзала
Толкая кресло пред собой
Мужчина-недоросток вяло
Вёз паралитика домой
Трещали дымные каштаны
Жаровню поправлял араб
Три проститутки у фонтана
Изображали жирных баб
На самом деле семь пятнадцать
Автобусы. Кино. Сквозняк
И я прошёл чтоб постесняться
Весь в тридцати одних годах
Заросший ими до макушки
Чуть не до самого хвоста
Три негритянки – три подружки
И всяка – мелко завита
Мне встретились кусками мыла.
А я поэт таких людей
Кого из родины тащило
И бросило под Колизей
«За лесами длинными…»
За лесами длинными
Этот год запущенный
Этот град волнуемый
Этот мир виденческий
Если нет развития –
что это зловредное?
Или не допустится –
Или же допустится?
Наблюдаю раннее
Говорю последнее
С тихим медоточием
С безголосым пением
Ходят толпы древные
Дерева бугристые
Человечьекожие
Спит не просыпается.
и танцуют бабочки
Страница 21
Продолжить чтение